|
- Але-але, Султан! - прихлопнул наследник пса. Тот, виляя хвостом, радостно поскакал по кругу. - Гоп-гоп, гоп-гоп, - попискивал старичок, лихо подбочениваясь, но вся душа его дрожала, он весь вспотел. - Ну, Савелий Данилыч, - сказал Никита Панин под смех гостей, - ты рейтар изрядный... Прямо - казак! Граф Строганов сел за клавикорды, нежно проиграл несколько итальянских мелодий. Ему аплодировали. Вышел седой, долгобородый гусляр, одетый в синюю с галунами рубаху, в пояс поклонился на три стороны, сел, заиграл на певучих струнах "кавалерский балет". Ему помогали трое дударей. Двое карликов раздвинули портьеры, из кавалерской залы впорхнула красавица княжна Хованская, сделав присутствующим книксен, с легкостью и грацией стала танцевать. Глаза мужчин загорелись. Великий князь тоже засмотрелся на прелестницу. 4 Апартаменты Никиты Панина в Зимнем дворце были пышно обставлены. На полах ковры, стены в драгоценных гобеленах и картинах итальянских мастеров. Беломраморный, прекрасно сделанный бюст его невесты графини А. П. Шереметевой, золоченая елизаветинская мебель, тяжелые тканые портьеры. Но кабинет прост: мореного дуба мебель в прямолинейном строгом стиле, массивные, набитые книгами, зеркальные шкафы. Огромный стол завален рукописями, делами коллегий и Сената. У стола навытяжку круглолицый, краснощекий молодой человек, в небольшом парике и скромном костюме, он только что бросил писать, перо не просохло, пальцы правой руки запачканы чернилами. Он низко поклонился Петру Панину. Надменный генерал даже не счел нужным кивнуть ему. "Шляхтич <Мелкопоместный дворянин. - В. Ш.> какой-нибудь, мразь", - высокомерно подумал он и сел по другую сторону стола. Никита, обращаясь к брату, молвил: - Ваше превосходительство, позволь рекомендовать тебе: Денис Иваныч Фонвизин, дворянин, отпрыск достопочтенных родителей. - А, - небрежно сказал Петр, едва удостоив молодого человека хмурым взглядом. Фонвизин очень оскорбился, пухлые губы его чуть скривились, в груди под ложечкой заныло. "Ведь я и сам "фон", а не кто-нибудь... Так зачем же такое небрежение?" - с горечью подумал он, косясь на генерала, и сердце его забилось учащенно. - Денис Иваныч отменно изощрен в латынском и европейских языках, он кончил Московский университет. Хороший переводчик, даже комедию сочинил "Корион", в Эрмитажном театре пойдет, - старался Никита как можно лучше отрекомендовать молодого Фонвизина. - Думаю приспособить его в Иностранную коллегию. - Сколько у вашего батюшки душ? - посапывая, спросил Петр. - Около пятисот, ваше превосходительство. - Как это - около... Точно, точно! - Четыреста восемьдесят девять. - А... - удовлетворенно сказал Петр Панин и, не вставая, нехотя протянул чрез стол Фонвизину руку. - Ну, здравствуйте. Никита Панин, улыбаясь полными губами, не знал, чем скрасить грубость брата. Положив руку на плечо Фонвизина, спросил: - Ну что, ознакомился с турецкой дипломатией? - Ознакомился, ваше высокопревосходительство. - Путаная, каверзная... Ну да эту хитрость азиатскую мы разберем. Ну, иди с богом, Денис Иваныч, отдыхай... Я тебя вот ужо представлю моему другу, датскому посланнику, барону Ассельбургу. Братья остались одни. Никита сказал: - Их род старинный. |
