Сержант коротко поклонился.

- Вот-вот, Бергман.

Держался сержант неплохо.

Кегнит вынужден был согласиться, что не хуже его самого. Скромно, скованно, неуклюже, как уличный щенок, впервые попавший на дворцовую псарню... все как положено мелкопоместному дворянину, у которого всех богатств - титул. На публике такие ерепенятся и бравируют, но оказавшись в компании настоящих нобилей, обличенных деньгами и властью, сразу  вспоминают свое место.

Только такие и идут на службу.

В то же время белоголовый сержант в фокусе: собран, подтянут, насторожен, все фиксирует взглядом, мысленно размечает входы-выходы, двери-окна. Общаясь с Рико, Кегнит научился подмечать такую собранность в людях, и это было ценное качество. Он всегда мог предугадать, когда спокойный с виду человек взорвется фонтаном действий.

Предугадать и ударить на опережение.

- Чем обязана вашему визиту, мессир Кегнит? Полагаю, за нарушение ночного спокойствия Генри, моим бестактным гостем, полагается штраф? До конца дня я пришлю своего управляющего, чтобы уладить все проблемы.

- О, нет миледи. Дело не только в Генри. Я бы хотел увидеть всех ваших... гостей. Я вдруг подумал - почему бы нам с сержантом Бергманом не напросится к вам на завтрак?

Лота поджала губы.

- Не понимаю. С каких пор комендатура проводит светские рауты?

- Служба, кузина! - провозгласил Генри Тассел. - На пороге война и служакам везде мерещатся шпионы. А ты вообще лютецианка. Вы же в курсе, лейтенант? Она - последняя из де Молей - остальных перевешали за верность старой династии. Так что никаких оснований любить и поддерживать республику...

- Довольно, Генри! - оборвала его Лота Хантер. -  Офицер, полагаю, вы недавно откомандированы в Наол. Вы знаете, кто мой муж?

- Безусловно. О бароне я был наслышан первым делом. И меня удивляет безмятежность нашего дорого Генри, ибо из того, что я успел узнать, век ему теперь отмерен короткий. Прости друг, но это суровая констатация перспектив.

- Вы на что-то намекаете, мессир Кегнит? - холодно спросила Лота, прежде бросив короткий и яростный взгляд на графа Тассела, который лишь улыбнулся.

- Хотите сказать, что я дала повод для слухов?

- Хочу сказать, что мне, учитывая сложившиеся внешнеполитические обстоятельства, не нужно убийство уранийского графа взревновавшим наольским бароном. Независимо от оснований - реальных или мнимых.

- Вам никогда не говорили, что вы лезете не в свои дела, Джеймс?

- Постоянно говорят.

Баронесса даже не нашла, что возразить. Только ресницы затрепетали.

- Какое отношение к этому имеют другие мои гости?

- Ну, например, я хочу посмотреть, кого еще может доставить одним прекрасным утром Мусорный патруль.

- Мы не в Уре, мессир лейтенант. Здесь нет Мусорных патрулей.

- Это не важно. Кто-то же собирает трупы. А перед собой я вижу женщину, за которую можно убить.

Лота приподняла бровь.

- Сказано слишком грубо, чтобы принять это за комплимент.

- Правда порой бывает неотесанной, - парировал Кегнит.

Лота пожала плечами.

- Охотно верю.

Граф Тассел громко рассмеялся, привлекая к себе внимание:

- Не верь ему, дорогая. Он ловит шпионов и соглядатаев Лютеции, и ему нет дела до альковных страстей.

- В этом доме об альковных страстях может говорить один человек, и это - мой муж.

- Боюсь, Кларисса с тобой бы не согласилась... да и я сам...

Они обменялись короткими взглядами, точно ударами рапир. Далеко не все в истории с отверженным любовником - игра, подумал Кегнит и промолчал.

- Я видела за воротами большое количество вооруженных людей. Это, как я понимаю, такой способ сделать просьбу более убедительной?

- Вы проницательны, - коротко склонил голову мастер-лейтенант. - Простите, я стараюсь ходить прямыми тропами.