|
Вы вот перед Кларой-то извинитесь, она все время звонила директору. Вот тут он и увидел Клару. Быть может, на ней горел отраженный свет Лины, может, весь мир сделался для него в эти минуты прекрасным, но Клара сейчас показалась ему очень красивой. Высокая, тонкая, стройная, с матовым-спокойным лицом и черно-синими волосами. И платье было на ней черное и глухое. "Похожая на черное распятье", - вспомнил он чью-то строчку. - Ну, так все в порядке? - спросила она тихо, подходя. На мгновение он задумался, потому что начисто забыл про все и все это надо было вспоминать сначала, а потом бухнул: - В порядке, я расписку уж дал. - Какую? - испугалась Лина. - Как? - схватила его за руку Клара. - А это чтоб не убежал, - сказал дед понимающе, - а то заберет золото да и махнет в Америку. Такие события тоже бывают. Вот когда я у Шахворостова-купца работал, казначей у него был, такая пьяница горькая, беспортошная, а знаешь, как воображал про себя? Так вот раз тоже забрал из магазина выручку за неделю да и... - Так ведь золота он даже и не видел, - беспокойно сказала Клара и оглянулась на деда. - А там разберут, разберут, видел он или не видел, - отрезал дед и махнул рукой. - Там все до ниточки разберут - кто он, откуда, когда родился, когда женился. Вот директора как вызвали туда, так и пропал. Только оттуда допустили позвонить: запри, мол, кабинет, и пусть ученый сразу ко мне бегит, если его не посадят, конечно. В восемь часов велел зайти. - Что? - вскочил Зыбин. - Так что ж ты... И как раз зазвонил телефон. Клара подошла и сняла трубку. - Да, - сказала она. - Да! Вот передаю. - И протянула трубку Зыбину. - Ты что, живой? - спросил директор жизнерадостно. - А я уж звонил в милицию, что, мол, мучаете нашу ученую часть. Что они там от тебя хотят? Золота? - Подписку отобрали, - ответил Зыбин. - Что?! - сразу взвинтился директор. - Подписку?.. И ты небось сразу и дал? Эх, шляпа! Зачем же было давать? Ты б хоть со мной посоветовался, а то небось оробел и сразу же подписал. Эх, шляпа, шляпа. Ну ладно, беда невелика. Дед у тебя? Все пьете? И Клару на радостях поите небось? Ты смотри! Я сегодня посмотрел - у нее губы посинели. А кто еще там у тебя? - Петр и дед, - ответил Зыбин. - И все? Ты смотри, брат, все прошляпишь, - сказал директор, - и ту и эту! Ну ладно. Поговорим. Спокойной ночи. И завтра на службе чтоб как стеклышко! Чтоб весь звенел, понял? Когда он отошел от телефона, Лина была уже в плаще. - Вы сначала меня проводите, - приказала она, - а потом Кларочку доведете до дому. - Она подхватила Клару под руку. - Пойдемте, моя хорошая, вы ведь тоже устали и изнервничались. Ух, какие у вас в Алма-Ате ночи! Дед идти отказался. - Вы уж одни, вы все молодые, веселые, у вас свои разговоры, а мне завтра с петухами вставать. Мне даром никто деньги платить не желает. Так что прощенья просим. И ушел, твердо надев картуз и даже не покачиваясь. - Вы заприте дверь, - приказала Лина с порога, когда все вышли. - Как же так, оставлять дом ночью открытым, что так плохо за вами ваши женщины смотрят? Луна висела над собором большая, мутно-прозрачная, как кусок янтаря над свечкой. Было светло и тихо, и даже тополя не шумели. |
