«У меня есть только один шанс».      

– Хоуп, пожалуйста, ответь мне.

        «Если я отвечу тебе, я не смогу сделать то, что должна. Ты уговоришь меня не делать этого. Я знаю тебя, Салли. Ты будешь, как прежде, убедительна, и обольстительна, и остроумна – все сразу. Именно этим ты меня покорила. И если я заговорю с тобой, я не сумею опровергнуть твои доводы».      

Салли вслушивалась в тишину, лихорадочно соображая, что еще она может сказать. То страшное, что, она чувствовала, надвигалось на них, невозможно было облечь в слова. Но она все еще верила, что должен быть какой‑то речевой оборот, какая‑то фраза, которая может все изменить.

– Хоуп, любовь моя, позволь мне помочь тебе!

        «Ты и так помогаешь. Говори, говори. Это придает мне сил».      

– Не имеет значения, что произошло. Я вытащу нас из любого затруднения. Доверься мне. Это моя специальность. Это то, в чем у меня есть опыт. Нет такой трудности, с которой мы не могли бы справиться, действуя сообща. Разве то, что мы сделали сегодня, не подтверждает это?

Хоуп взяла лист бумаги и ручку, а телефон прижала к уху плечом, чтобы слышать Салли.

– Хоуп, мы справимся, мы победим. Это просто достоверный факт. Ты только скажи, что веришь в это тоже.

        «Нет, в это я не верю. Слишком много следов. Это большой риск. Я должна это сделать. Иначе я не могу быть уверена, что все будет хорошо».      

Хоуп написала первую фразу:

«Жизнь стала для меня невыносима».

Она недовольно покачала головой. Первая ложь из множества других. Но она продолжала писать:

«Меня оклеветали в школе, которую я люблю и которой отдаю все силы».

– Хоуп, пожалуйста, скажи мне, что не так, что я должна сделать. Умоляю тебя! – прошептала Салли.

«Женщина, которую я люблю, больше не любит меня».

Это была еще большая ложь, и надо было добавить что‑то, чтобы Салли поняла это, а смотритель, который найдет записку, и следователь, который будет ее изучать, не поняли.

«И поэтому я приехала в то место, которое мы любили, чтобы вспомнить, как нам было хорошо. Я знаю, что и в будущем было бы так же хорошо, если бы у меня хватило сил справиться с собой».

Салли, в слезах, чувствовала уже не ужас перед тем, что должно произойти, а неизбежность этого. Она понимала, что Хоуп хочет гарантировать безопасность для них всех.

– Хоуп, любимая, ну пожалуйста! – выдавливала она из себя слова, борясь с отчаянием. – Позволь мне приехать и быть с тобой. Мы всегда, с самого начала, придавали сил друг другу. Дай мне сделать то же самое и на этот раз.

        «Но, Салли, ты и так это делаешь».      

«Я пыталась заколоть себя ножом, но у меня ничего не получилось, я только перепачкала все кровью. Я хотела попасть в сердце, но промахнулась.