«Итак, выбрала».      

«Это единственное, что мне осталось. Я люблю вас всех и верю, что вы будете поминать меня добром».

У нее почти не было сил.

А у Салли хватало сил только на то, чтобы говорить шепотом:

– Хоуп, послушай, Скотт сказал, что ты ранена. Но не имеет значения, насколько серьезна рана. Мы скажем полицейским, что это я ранила тебя. Они поверят, я знаю. Не покидай меня, это напрасная жертва. Мы вместе выпутаемся.

Хоуп улыбнулась. Это было очень соблазнительное предложение. Лгать, лгать и лгать, и, может быть, это действительно сработает и все будет хорошо. Но может быть, и нет. Надо действовать наверняка.

Ей очень хотелось попрощаться, произнести слова, которые любовники шепчут друг другу в темноте, поговорить о Кэтрин, об Эшли и обо всем, что случилось этой ночью, но она не стала ничего говорить. Она нажала кнопку и прервала связь.

Сидя в автомобиле, все еще припаркованном напротив дома О’Коннела, Салли выпустила на волю бушевавшие в ней чувства и разрыдалась. Ей казалось, что она уменьшается в размерах, стала совсем маленькой и слабой, лишь тенью той Салли, какой была утром. Она считала, что достигнутый ими успех не оправдывал той цены, которую им пришлось заплатить. Она топала ногами, колотила по рулю, а затем со стоном повалилась на сиденье, словно ее ударили в живот. Катаясь по нему с закрытыми глазами, она не подозревала, что в этот самый момент всего в нескольких футах от нее прошагал к своему подъезду, ругаясь на чем свет стоит, Майкл О’Коннел, охваченный слепой яростью и черной злобой и также не замечавший ничего вокруг.

Эпилог

«Так вы хотите выслушать историю?»

        – Я вижу, – проговорила она с некоторой осторожностью, – что вам удалось встретиться со следователем, который вел это дело?       

        – Да, – ответил я. – И разговор был очень познавательный.      

        – Но вы вернулись, потому что у вас остались вопросы, так?      

        – Да. Я все‑таки считаю, что мне надо поговорить еще с кем‑нибудь из участников событий.       

        Она кивнула и помолчала. По‑видимому, вспоминала все детали этой истории и оценивала их значимость.      

        – И вы по‑прежнему хотите поговорить со Скоттом или Салли?      

        – Да.      

        Она покачала головой:      

        – Не думаю, что они согласятся. Но, независимо от этого, что вы рассчитываете узнать у них?      

        – Я хочу знать, как они провернули это дело.      

        На этот раз она рассмеялась, но безрадостно:      

        – «Провернули»? Вот уж самое неподходящее слово, чтобы описать, через что они прошли и как это повлияло на их дальнейшую жизнь.