|
.. Притянув к себе голову Румянцева, поцеловала его в лоб: -- Забудем старое. Мы друзья. Полюбите меня. Полководец расхохотался вдруг таким могучим басом, словно заговорили батареи в пальбе неистовой. Кареты тронулись, вздымая облака пыли. Князь Репнин спросил: -- Ваше величество, что вы сделали с Румянцевым? -- Поцеловала -- и только. -- Но ведь Румянцев славен тем, что никогда даже не улыбнется. А тут он загоготал как жеребец над овсяным полем... Екатерина устроилась поудобнее на диване, к ней на колени запрыгнула собачка, она поправила на ней бантик: -- Просто Румянцев был рад меня видеть... Орлов выкинул в окно пустую бутылку из-под пива. Карета мягко колыхалась по ухабам. Держась за шелковую лямку, фаворит заговорил о графе Минихе: -- Живучий старикашка! Вот приберет его господь к себе ближе, а сколько копоти после него останется в гиштории русской... Миних был отсюда неподалеку: он командовал строительством балтийских портов, возглавляя знаменитую каторгу в Рогервике. Именно туда и заворачивали сейчас кареты. Для начала Миних, в котором никогда не угасала любовь к самому грубейшему фарсу, покатал Екатерину на колеснице (величиной с эшафот), в которую были впряжены двести голых убийц и злодеев, раскрашенных под арапов и индейцев. Екатерине скоро надоело это. -- Довольно, граф! Я не привыкла ездить на животных, которые лишены хвостов... Пошутили -- и хватит. Рогервик строился уже сорок лет. Годами громоздили камни в море, создавая дамбы, а штормы в пять минут раскидывали скальные глыбы, уложенные людьми-муравьями. Очень широко раскинулось рогервикское кладбище. Миних сказал, вроде оправдываясь: -- Каторга, она и есть каторга... -- Умевший тонко льстить, он бывал и бестактным. -- Ну угодно ли вашему величеству, чтобы явил я вам с того света супруга вашего покойного? Он представил ей каторжника -- рябого мужичка лет под сорок, с жиденькой бороденкой и тощими посиневшими ногами. -- Вот, самозванно нарек себя Петром Третьим. Екатерина с отвращением оглядела своего "мужа": -- Ну, понравилось тебе императором быть? -- Есть-пить надо, -- отвечал "император". -- За што меня тута держат? Я ж не убивал никого. Нс шумствовал. Я тиха-ай... -- Все вы тихие. -- Екатерина раскрыла кошелек. -- Вот тебе... на водку. Теперь ступай прочь, дурачок противный. Миних сказал, что у него отбывают каторгу еще два мнимых императора -- Петр II с Иоанном Антоновичем и сын покойной Елизаветы, якобы прижитый ею от принца Морица Саксонского. -- А меня еще нету на каторге? -- спросила Екатерина. -- Не теряю надежды, -- с юмором отвечал Миних. На берегу моря стояла развалюха-хибара. Они вошли в нее, сели на лавку. |
