|
-- А жене ученого кивнула через стол: -- Danke sc'on, frau Lomonosoff. На прощание Ломоносов подарил ей свои стихи: Блаженства новаго и дней златых причина -- Великому Петру вослед Екатерина Величеством своим снисходит до наук И славы праведной усугубляет звук... Опираясь на костыль, он проводил гостей до карет. Придворные, собираясь в дорогу, спрашивали его, какая будет погода. -- А не знаю, -- отвечал он. -- Гадать не умею... Спущенные с тормозов, скрипнули колесные оси. Кавалергарды в латах взяли карету царицы в кольцо, дымчато и тускло блеснула сталь палашей, когда их потянули из длиннющих ножен. Иногда я думаю -- а что, если бы Екатерина не отвечала на прошения Мировича "наддранием"? Представим, что она дала бы ему рублей сто-двести. Возможно, что тогда русская история не имела бы тех странных загадок, которые до сих пор волнуют наше воображение. 11. НЕСЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ Свежий ветер раскручивал петушиные флюгеры над шпицами древних ревельских башен. Екатерина ступила на верхний дек галеры "Три святителя", полуголые гребцы разом налегли на весла -- берег поплыл вдаль. Старый адмирал Полянский поднес императрице кубок с ромом, предупредив, что без "отвальной" пути не будет. Екатерина бесстрашно взяла кубок, офицеры стали хлопать в ладоши: -- Пейдодна, пейдодна, пейдодна... Ром ударил в голову, подкосил ноги в коленках. -- А я уже пьяная, -- сообщила императрица. -- Ах, Боже, какая я пьяная! Куда мы плывем? Впрочем, мне вес равно... Ха-ха-ха! Орлов ногою открыл люк, подхватил женщину, отволок ее в каюту, где хохочущая Екатерина вдруг стала рыдать. -- Выспись, дуреха! -- И Орлов закрыл двери каюты. Галера, всплескивая веслами, уходила в сияние моря. Большие рыжие крысы воровали сухари у матросов. Вечером Екатерина поднялась с головной болью. -- Вот хрыч вредный! -- выругала Полянского. -- Обрадовался, что я на флот пришла. Набулькал до самых краев. "Пейдодна, пейдодна..." Скажи, я глупостей не много тут наболтала? Утром по курсу открылась панорама флотилии, лежавшей в дрейфе. На берегу заранее был возведен макет "городка", построенный для показательного уничтожения его ядрами с эскадры. На палубе "Трех святителей" поставили кресло, Екатерина плотно в нем уселась, держа на коленях подзорную трубу и табакерку с платком. За креслом, перешучиваясь, толпилась свита. Над галерою ветер рвал и комкал императорский штандарт. Адмирал склонился в поклоне: -- Осударыня пресветлая, дозволь маневр учинить. -- Прежде я хотела бы знать смысл маневра. Полянский растолковал, что суда, выстроясь в кильватер, продемонстрируют перед нею стройность батальной линии. |
