|
.. По безлюдным дорогам скрипели санные обозы, ехавшие в Речь Посполитую: Россия щедро одаривала поляков амуницией и порохом, пушками и ружьями. Петербургский кабинет желал видеть Польшу соседкой сильною, но обязательно дружественною. Петербург сам предложил Варшаве, чтобы польская армия отныне была увеличена в два раза... Вице-канцлер Голицын привел к Екатерине полузамсрзшсго и оборванного музыканта ее оркестра -- Генрика Новицкого, и она встретила бедняка приветливо: -- Весьма сожалею, что вы не стали королем польским, хотя и уверена в ваших высоких достоинствах. Ну что ж! Если не удалось в этот раз, попытайте счастья в иную конвокацию... Новицкого накормили, приодели, и вечером он уже сидел в придворном оркестре, играя на мандолине -- с вдохновением! Генерал-прокурор Вяземский, входя в большую силу, порою даже не замечал, что для Екатерины он вроде удобного веретена, на котором императрица скручивала угодную ей пряжу. Впрочем, она всегда беседовала с князем вполне радушно, доверительно: -- Не скрою, мне очень жаль, что давно не имею общества Разумовского, но, думаю, он скучает по моему тоже. И хотя с гетманом мы друзья старые, но самовластия на Украине не потерплю. Переживая разлад, на компромиссы не шла, отлично понимая, что Кирилла Разумовский в глубине души неисправимый придворный и скорее булаву гетмана к ее ногам сложит, нежели расстанется с ключом камергера. Запрещением являться ко двору она сознательно его оскорбляла. -- Пусть помучается... Кстати, -- напомнила Екатерина, -- Петра Румянцева вызвать до особы моей, и чтобы не мешкал сборами. Вяземский сказал, что Разумовского, который любим на Украине, Румянцев, с его характером, никак заменить не может. -- Так не в гетманы же его прочу! А крутой характер Румянцева как раз и надобен для дел тамошних... Милая наперсница Прасковья Брюс явилась и напомнила: -- Като, сегодня банный день, а ты готова ль? -- Погоди. Меня ждет митрополит Платон. В соседней комнате, возле незаконченной шахматной партии, императрицу поджидал Платон, духовный наставник сына, дородный мужчина в соку, ума великого, не любивший ее, о чем она хорошо знала. Платон как следует продумал партию, сразу объявив шах. Екатерина прикрылась пешкою. Платон сказал, что реконструкция Деламота в Зимнем дворце не везде удачна: -- Устройством для себя парной бани под сводами дворцовой церкви вы допустили кощунство непростительное. Екатерина свела губы в яркую вишенку. -- Меня в детстве однажды жестоко выпороли, когда я Лютера дураком назвала, с тех пор ханжества остерегаюсь. И прошу вас в век просвещения быть пастырем просвещенным. -- Мат! -- объявил ей Платон. -- Ай-ай. А кого из игроков хороших еще знаете? -- Веревкина -- нищего. Потемкин искусен. -- Веревкина от нищеты избавлю, он человек умный и забавный, очень смешил меня. А вот Потемкин... какой Потемкин? -- Ваш камер-юнкер, государыня. |
