|
-- Какие там дороги в степях ногайских! Посуди сама: остались тропочки путаны, еще с походов Миниха намеченные. Ежели армию туда громоздить, так все заново учиняй -- с магазинов украинских, со сторожек запорожских... Чистое поле перед нами! -- А на Украине смутно стало, -- завела Екатерина о главном. -- Гетман шибко провинился. Старшина казацкая строптивость нам оказывает. Всяким обозным, хорунжим да бунчуковым желательно господами стать, они там с сала повзбесились, латифундии себе разводят, палаццо на хуторах строят, будто маркизы версальские, а гайдамаки режут их заодно с шинкарями да панами гоноровыми... Румянцев еще не понимал, зачем она его вызвала. -- Вот еще анекдот! -- со смехом сказала Екатерина, подливая ему водки. -- Столь избыточная довольством страна, при добром климате и плодородии баснословном, в казну русскую ничего не дает, а Россия знай себе в Украину тыщи бухает, как в прорву ненасытную, и куда там все девается-ума не приложу... Пей! Генерал-аншеф выпил, но закусывать не стал. -- Говори, мать моя, чего тебе от Румянцева надо. Екатерина сказала, что скоро объявит гетманство навеки уничтоженным, а его решила сделать президентом Малороссийской коллегии и генерал-губернатором тех краев неспокойных. -- Когда укажешь в Глухов отъехать? -- Когда я вырву булаву из рук гетманских... В ход была пущена тяжелая артиллерия -- Панин! -- Жезл фельдмаршала, -- объявил он Разумовскому, -- заменит вам булаву гетманскую. Государыня сохранит вам пожизненно содержание гетманское, а в придачу к Батурину дает город Гадяч со всеми селами и хуторами... Подумайте сами, граф, что двери Эрмитажа откроются для вас и вашей супруги сразу же, едва вы разожмете пальцы, дабы выпустить из них булаву свою. -- И кто же ее подхватит? -- спросил Разумовский. -- Как реликвия священная, пусть хранится в роду вашем. -- За все, что мы, Разумовские, для императрицы сделали, могла бы она и добрее быть! Но теперь я вижу происки ее тайные: отняв булаву у меня, она ее своему кобелю передаст. -- Кирилла Григорьич, умный ты человек, но сказал глупость явную. Гетманство не передается -- оно истребляется! -- А что загвалтят в Сечи Запорожской? -- Для тебя более важен гвалт петербургский... В конце года Разумовский сдался и был ласково принят Екатериною, но при его появлении она уже не вставала. В канун святок, собираясь в Глухов, пришел проститься Румянцев. Екатерина сказала ему, что война с турками неизбежна: -- Еще года два, и услышим клич военной трубы... Лошади стыли у подъезда, закуржавев от морозного инея. Екатерина, оказывая особую честь наместнику, проводила его до вестибюля, где уже чуялось лютое дыхание зимы. Потом выскочила и на площадь -- с непокрытою головой; в прическе ее сверкал дивный персидский аграф, доставшийся в наследство от Елизаветы. -- Не застынь, матушка, -- сказал ей Румянцев. |
