|
Комендант даже руками замахал: -- Да он племянник визиря Панина... как можно? -- Врет он все, -- отвечал Обресков. -- Зорич такой же племянник Панина, как я дедушка султанского звездочета. Стали гулять вдвоем. Обресков уже догадывался, что в делах батальных, делах свирепых, произошли важные события, но -- какие? Комендант цитадели не выдержал -- сам и проболтался: -- Румянцев-паша в безрассудстве своем, позабыв гнев Божий, дерзнул к Дунаю направиться, а капудан-паша Алеко Орлов, весь в прахе и пепле, отважился к берегам Морей приплыть... "Скоро мы будем дома!" -- обрадовался русский посол. 3. ПОД КЕЙЗЕР-ФЛАГОМ На греков очень уповали. Алехан не раз говорил: -- Любого из них, хоть лсвантского, спроси: "Из Греции ль ты?" -- он ответит: "Нет, я из Македонии!" -- настолько силен в эллинах древний дух Александра Македонского... Греки морейские встречали эскадру Спиридова пальбою из ружей и пистолетов, салютуя ей радостно. Босой делегат-священник сказал адмиралу, что русские встретят на этом берегу нищий народ, угнетаемый веками, греки столь бедны, что у них нет денег даже на Библию, но зато они дарят России книгу, известную всему миру. Спиридов раскрыл ее: это была "Илиада" Гомера... Алехан наказал бригадиру Ганнибалу: -- Иван Абрамыч, Наварин должен быть в моей табакерке. -- Открывай ее пошире, -- был ответ арапа... Ганнибал искусно обложил крепость осадной артиллерией, умело овладев Наварином, взял большие трофеи. Флот обрел прекрасную гавань. Алехан вызвал князя Юрия Долгорукого: -- Бери солдат, ступай брать крепость Модону... Инфантерию князя подкреплял с моря капитан-командор Грейг, но турки нахлынули скопом, пришлось отступить, потеряв все пушки. Юрий Долгорукий был ранен в голову. Когда его доставили обратно на корабли в Наварине, он дотошно спрашивал Орлова: -- Граф, а пришла ли эскадра Джона Эльфинстона? -- Пока нет. Ждем. -- А далече ли от нас флот султанский? -- Уже близок. Ждем и его. -- Дождетесь! Будет всем нам на орехи. Оправдываясь перед Петербургом, Алехан все свои неудачи неблагородно свалил на греков, которых недавно столь пылко расхваливал. Виноват же был он сам, послушно исполняя волю Екатерины. Императрица желала видеть успехи флота на суше, а кораблям отводила неприглядную роль "извозчиков", перевозящих войска и пушки. Орлов не сразу, но все-таки осознал, что идти по стопам бабьих инструкций -- самим погибнуть и дело погубить. При господстве в Архипелаге флота турецкого флоту русскому, прежде взятия крепостей, должно обеспечить собственное превосходство на море. О том же талдычил ему и адмирал Спиридов: -- Флот -- не армия, корабли -- не телеги! Насупротив нас, погрязших в борьбе за города и крепости, султан Мустафа выстраивает армаду свою, доверив ее опыту Гасан-бея, славного пирата берберского, величаемого титулом "Крокодил Турции". |
