|
Было уже совсем темно, когда двор прибыл в Царское Село, где сразу же начался маскарад. Екатерина явилась в костюме голландской кофейницы, с маскою на лице. В толпе ей встретился милый приятель, граф Александр Строганов, она вытянула его в круг менуэта, танцуя, сказала, что Иосиф в мадьярском Прешове пьянствовал с конфедератами, суля им поддержку Австрии: -- А теперь послал в Польшу два корпуса... -- Не верь газетам, Като, -- отозвался Строганов. -- Если б газеты... А то ведь извещена точно. Но самое удивительное, что даже "Ирод" растерян. Король никак не ожидал такой безумной прыти от старой "маменьки"... Что скажешь, Саня? -- Но ведь не отзовешь ты Суворова из Польши?.. Екатерина отыскала Панина: -- Принц жмется к стенке, не танцуя... он ждет! В сопровождении своего "визиря" императрица проследовала в отдельный кабинет, где было тихо, сумрачно поблескивала лазурь и позолота. Генрих спросил: в какую сумму обойдется казне этот маскарад с устройством "Везувия"? -- Одних свечей сожгут на семьдесят тысяч рублей. -- Где вы возьмете такие деньги во время войны? В узких прорезях маски блеснули злые глаза. -- А я старая опытная фальшивомонстчица! -- крикнула императрица. -- Я ведь сама печатаю деньги... бумажные! Генрих смутился: уже не намек ли на эфраимовские дукаты? Панин же заговорил о самовольном занятии австрийцами Ципского графства. -- Не дано пошлых ссылок на исторические права, -- сказал он. -- Если Вена с 1412 года забыла об этих правах, то весьма забавно, что она вдруг вспомнила о них в 1769 году и сразу кинулась туда, сверкая саблями безжалостных кроатов... Екатерина хрустнула конвертом, извлекая из него письмо Фридриха, заманивавшего Россию на ограбление польских земель. Панин же, напротив, приглашал Пруссию (и Австрию!) вступить в боевой альянс с Россией, дабы раз и навсегда изгнать османов из пределов Европы, где они угнетают христиан. -- Русский кабинет, -- декларировал Панин, -- твердо стоит на том, чтобы соседку Польшу сохранить великой, единой и самостоятельной державой. Уж если что делить, -- доказывал Панин, -- так будем делить владения султанские на землях европейских. На этих условиях мы и согласны принять медиацию дворов ваших. Екатерина резким жестом сбросила с лица маску: -- Отвечайте честно: если мир не состоится, как бы вы посоветовали нам -- переходить Рубикон или остаться на месте? Рубиконом она называла Дунай. Генрих, догадываясь, что мог написать король Екатерине, убежденно заявил: -- Рубикон останется Рубиконом! Австрия уже скопила армии на рубежах ваших, Версаль сразу вмешается, и тогда миролюбивой Пруссии, согласно договору с вами, предстоит взять на себя борьбу с французской армией. Вознаградить себя за потери в этой войне Россия может только за счет польских владений. |
