|
Ставь вина на стол, граций зови, потом в биллиард сыграем. Орловы никогда не мстили. Как и все силачи с мужественными натурами, они умели прощать. Но... не дай Бог, если ты встанешь на их пути! Иван Орлов вскоре собрал братьев на совещание: -- Впереди нам ни одна божья свечечка не светит! Прожились так, что впору давиться... Отныне, Гришка, на тебя вся надежа; побольше денег у курвы немецкой выманивай... Осознал? -- Да откуда ей денег-то взять, ежели сама побирается: у генерал-прокурора Глебова, у графа Саньки Строганова, у всех Шуваловых занимает... Вот ежели б она императрицею стала! -- Дельно помыслил, -- одобрил брата Иван Орлов. Только потом, опомнясь от чувственных наслаждений, Екатерина сообразила, что популярность Орловых в столичной гвардии может сослужить ей большую пользу. Она сейчас нуждалась не столько в любовнике, сколько в нерушимой опоре на грубую военную силу. Ее гардеробмейстср Шкурин был посвящен в тайну, с его помощью Екатерина устраивала свидания с Григорием Орловым. Однажды она его приняла ночью, полусонная, и, лаская, ощутила под рукою обезображенное лицо -- это был "рубцованный" Алехан. Екатерина, вскочив с постели, разрыдалась: -- Вы, Орловы, слишком много себе позволяете. Не забывайте, кто вы и кто я... Алехан сказал, что Гришка сегодня в караул назначен: -- Так я за него! Какая тебе разница, матушка? Екатерина одарила его злобной пощечиной, но Алехан только рассмеялся и стал по-доброму утешать: -- Что ты ревешь, матушка? Да ты держись за нас! Пока мы живы, с такими орлами не пропадешь... В конце лета 1761 года Екатерина ощутила признаки беременности. События при дворе вскоре последовали с такой бурной быстротой, что любовный роман превратился в политический союз -- решающий для Екатерины, для Орловых и для всей России. 2. ВИЛАМИ ПО ВОДЕ После московской сыти жизнь в столице показалась накладной. Деревянной ложкою Потемкин дохлебывал миску толокна с постным маслом, закусил горстью снетков и запил обед бутылкою щей, в которую еще с вечера бросил изюминку (ради брожения приятного). На полковом плацу ученье фрунтовое продолжил. Гонял парня без жалости флигельман, ничего толком не объясняя, а лишь показывая: сам повернется и Потемкин за ним, флигельман ногу задерет -- задирай и ты ногу... Лейб-гвардии Конный полк размещался на отшибе столицы -- близ Смольной деревни, за Невою виднелись мазанки убогой Охтенской слободки. От Офицерской улицы, застроенной светлицами офицерскими, тянулись меж заборов ряды изб рейтарских. Посреди полка -- штабные палаты с цейхгаузом, гауптвахтою, церковью и гошпиталем. Вдоль реки курились полковые кузницы, мокли под дождем помосты для ловли жирных невских лососей, портомойни и кладбища... Скука! Потемкин исходил все полки и коллегии в столице, дабы сыскать кого-либо из родственников, но таковых, увы, не нашлось, а потому пришлось бедному парню секретаря Елгозина потревожить. |
