456

 Бог молчит совсем не из коварства,

 просто у него своя забота:

 имя его треплется так часто,

 что его замучила икота.

 457

 Летит по жизни оголтело,

 бредет по грязи не спеша

 мое сентябрьское тело,

 моя апрельская душа.

 458

 Чем пошлей, глупей и примитивней

 фильмы о красивости страданий,

 тем я плачу гуще и активней

 и безмерно счастлив от рыданий.

 459

 В чистилище — дымно, и вобла, и пена;

 чистилище — вроде пивной;

 душа, закурив, исцеляет степенно

 похмелье от жизни земной.

 460

 Тоска и лень пришли опять

 и курят мой табак уныло;

 когда б я мог себя понять,

 то и простить бы легче было.

 461

 Жизни плотоядное соцветие,

 быта повседневная рутина,

 склеив и грехи, и добродетели,

 держат нас, как муху — паутина.

 462

 Земля весной сыра и сиротлива,

 но вскоре, чуть закутавшись в туман,

 открыто и безгрешно-похотливо

 томится в ожидании семян.

 463

 Ничтожно мелкое роение

 надежд, мыслишек, опасений —

 меняет наше настроение

 сильней вселенских потрясений.

 464

 Не знаю, кто диктует жизнь мою —

 крылат он или мелкий бес хромой,

 но почерк непрестанно узнаю —

 корявый и беспутный, лично мой.

 465

 Сытным хлебом и зрелищем дивным

 недовольна широкая масса.

 Ибо живы не хлебом единым!

 А хотим еще водки и мяса.

 466

 Навряд ли наука найдет это место,

 и чудом останется чудо.

 Откуда берутся стихи — неизвестно.

 А искры из камня — откуда?

 467

 Душа лишается невинности

 гораздо ранее, чем тело;

 во всех оплошностях наивности —

 она сама того хотела.

 468

 Прихоти, чудачества, капризы —

 это честь ума не умаляет,

 это для самой себя сюрпризы

 грустная душа изготовляет.

 469

 Я ведал много наслаждений,

 высоких столь же, сколь и низких,

 и сладострастье сновидений —

 не из последних в этом списке.

 470

 По капелькам, кусочкам и крупицам

 весь век мы жадно ловим до кончины

 осколки той блаженности, что снится,

 когда во сне ликуешь без причины.

 471

 Средь шумной жизненной пустыни,

 где страсть, и гонор, и борение,

 во мне достаточно гордыни,

 чтобы выдерживать смирение.