139

 Я не мудрец и не дебил,

 и без душевного дефекта,

 но не люблю и не любил

 я выебоны интеллекта.

 140

 Увы, но зимний холод ранний —

 судьбу меняет наотрез:

 вчера пылал костёр желаний,

 сегодня — тлеет интерес.

 141

 У Бога есть увеселения,

 и люди гибнут без вины,

 когда избыток населения

 Он гасит заревом войны.

 142

 В мечтах мы въезжали на белом коне

 в тот город, где нам отказали,

 в реальности — грустно сопели во сне

 ночуя на шумном вокзале.

 143

 Стал часто думать я о Боге —

 уже позвал, должно быть, Он,

 и где-то клацает в дороге

 Его костлявый почтальон.

 144

 Конечно, что-нибудь останется,

 когда из года в год подряд

 тебе талантливые пьяницы

 вливали в душу книжный яд.

 145

 Хоть я теолог небольшой,

 но нервом чувствую сердечным:

 Господь наш тайно слаб душой

 к рабам ленивым и беспечным.

 146

 Где льётся благодать, как из ведра,

 там позже — неминуемые бедствия,

 поскольку сотворителям добра —

 плевать на отдалённые последствия.

 147

 Беда в России долго длится:

 такие в душах там занозы,

 что чем яснее ум провидца,

 тем сумрачней его прогнозы.

 148

 Российскую публичную шарманку

 я слышу, хоть и выставлен за дверь:

 в ней то, что было раньше наизнанку,

 то шиворот-навыворот теперь.

 149

 А впереди ещё страницы

 растущей тьмы и запустения,

 но мы не чувствуем границы

 преображения в растения.

 150

 Не трудно, чистой правдой дорожа,

 увидеть сквозь века и обстоятельства

 историю народов и держав —

 театром бесконечного предательства.

 151

 Давно уже иной весь мир вокруг,

 и прошлое — за облаком забвения,

 но с ужасом ещё ловлю я вдруг

 холопские в себе поползновения.

 152

 Во имя чаяний благих

 на том советском карнавале

 ничуть не реже, чем других,

 самих себя мы предавали.

 153

 В российском климате испорченном

 на всех делах лежит в финале

 тоска о чём-то незаконченном,

 чего ещё не начинали.

 154

 В душе еврея вьётся мрак

 покорности судьбе,

 в которой всем он — лютый враг,

 и в том числе — себе.