Все отправились завтракать. Мистер Уизли, нахмурив брови, читал первую полосу «Оракула». Миссис Уизли рассказывала Гермионе и Джинни про любовное зелье, которое готовила в юные годы, и все три пребывали в чрезвычайно смешливом настроении.

— Так что ты там говорил? — спросил Рон за столом.

— После, — буркнул Гарри. В дверь влетел Перси.

Гарри так и не представился шанс поговорить с Роном в предотъездном хаосе; слишком много сил ушло на то, чтобы спустить к выходу по узким гостиничным лестницам многочисленные сундуки. Сверху водрузили клетки с Хедвигой и Гермесом, сипухой Перси. Сбоку, возле пирамиды сундуков, громко шипела плетёная корзинка.

— Не волнуйся, Косолапсус, — ворковала Гермиона в дырочки между прутьями, — в поезде я тебя выпущу.

— Нет, не выпустишь, — резко возразил Рон. — Забыла про бедного Струпика?

Он показал на оттопыренный нагрудный карман, где комочком свернулась крыса.

Мистер Уизли, ожидавший прибытия министерских машин на улице, просунул голову внутрь.

— Приехали, — объявил он. — Гарри, пошли.

От двери гостиницы до первого из двух старомодных темно-зелёных автомобилей Гарри прошёл под конвоем мистера Уизли. За рулём в обеих машинах сидели плутоватого вида колдуны в изумрудных бархатных костюмах.

— Давай-ка садись, — сказал мистер Уизли, внимательно оглядев толпу на улице.

Гарри забрался на заднее сиденье. Вскоре к нему присоединились Гермиона, Рон и, к величайшему неудовольствию Рона, Перси.

Поездка до вокзала Кингз-Кросс была ничем не примечательна, особенно в сравнении с путешествием в «ГрандУлете». Впрочем, Гарри заметил, что машинам министерства магии, на первый взгляд самым обыкновенным, удаётся проскальзывать в такие узкие щели, куда новый служебный автомобиль дяди Вернона ни за что бы не протиснулся. На вокзал они прибыли с двадцатиминутным запасом; министерские водители подвезли тележки, выгрузили багаж, молча отсалютовали мистеру Уизли и уехали, умудрившись сразу очутиться во главе неподвижной череды машин, застывшей у светофора.

Всю дорогу до здания вокзала мистер Уизли не отходил от Гарри.

— Итак, — он оглядел своих подопечных, — пойдём парами, раз нас так много. Сначала мы с Гарри.

Мистер Уизли непринуждённо направился к барьеру между платформами девять и десять, очень заинтересованно разглядывая поезд «Интерсити-125», только что прибывший на девятую платформу. Многозначительно поглядев на Гарри, мистер Уизли небрежно облокотился о барьер. Гарри сделал то же самое.

Через секунду оба боком провалились сквозь металлическое ограждение на платформу девять и три четверти. Их взорам предстал малиновый паровоз «Хогварц-экспресса». Клубы дыма плыли над платформой, до отказа забитой ведьмами и колдунами, провожавшими детей в школу.

За спиной у Гарри возникли Перси и Джинни. Они запыхались — видимо, прорывались с разбега.

— А, вот и Пенелопа! — воскликнул Перси, приглаживая волосы и обильно розовея.

Джинни переглянулась с Гарри, и оба поскорей отвернулись, чтобы Перси не заметил, как они хихикают. Но тот уже зашагал навстречу девочке с длинными кудрями, посильнее выпятив грудь, чтобы Пенелопа ни в коем случае не проглядела сияющий серебряный значок.

Когда появились остальные Уизли и Гермиона, Гарри и мистер Уизли пошли в конец состава, мимо уже занятых купе, к пустому вагону. Все погрузили сундуки, надёжно разместили Хедвигу и Косолапсуса на багажной полке и вышли на платформу попрощаться.

Миссис Уизли перецеловала своих детей, потом Гермиону и, наконец, Гарри. Он смутился, но ему всё равно было ужасно приятно, когда миссис Уизли обняла его ещё разок.

— Ты ведь будешь осторожен, правда, Гарри? — спросила она, отстраняясь.