Мы с Кузьмой легли на сенники, банщик взмахнул березовыми вениками, и начался праздник плоти…

    Возвращаясь после бани, я впервые не пожалел, что променял новые времена на угрюмое, кровавое средневековье.

    -  Батюшка! Тебя боярыня кличет, - произнес у меня над ухом нежный женский голос, и легкая рука коснулась плеча.

    Я открыл глаза и увидел рядом с собой горбатую ключницу. Она, склонив голову, внимательно смотрела прямо мне в лицо.

    -  Доброе утро, - сказал я, - приподнимая голову с мягчайшей пуховой подушки.

    Ключница улыбнулась, приветливо кивнула и засеменила прочь из нашей светелки.

    Я встал и сладостно потянулся. Кузьма уже не спал.

    -  Как ты? - поинтересовался я.

    -  Твоими молитвами, - ответил он, - заживает, как на собаке.

    -  Это хорошо. Я же говорил, что ты скоро выздоровеешь.

    Моя постиранная и отремонтированная одежда лежала аккуратно сложенной на лавке. Я быстро оделся и пошел искать воду умыться. С этим вышла промашка, утренние умывания еще не вошли в моду, и мне составило немало труда объяснить слугам свою утреннюю прихоть. В конце концов, ни от кого не добившись толку, я умылся непосредственно в бане, где было еще тепло, и хранился запас воды.

    -  Как спал-то, батюшка Алексей Григорьевич? - спросила меня Наталья Георгиевна, когда я вошел в ее покои.

    -  Спасибо, хорошо.

    -  Прости, что велела разбудить, но у меня до тебя нужда.

    -  Слушаю.

    -  Я хочу послать дворовых за телом Ивана Михайловича и за детьми, да не знаю пути.

    Мне идея не понравилась в принципе.

    -  У тебя что, есть дружина?

    -  Почто, я, чай, не царица, - ответила Наталья. - Снаряжу холопов с подводами. Они и поедут.

    -  Если их не перебьют по пути казаки или твои недруги.

    Наталья Георгиевна задумалась, потом признала:

    -  Пожалуй, твоя правда, только мне-то что же делать?

    -  Подумаю, посмотрю, что за мужики у тебя, может быть, удастся научить их обращаться с оружием. Сделаем дружину, я с ними и съезжу…

    -  А и то дело, попробуй, научи, а то без мужа мы совсем остались без защиты.

    -  Сейчас давай позавтракаем, а потом вели собрать молодых мужиков и парней покрепче.

    Так и сделали. Часа через два у боярского крыльца собралось человек тридцать особей мужеского пола из холопов и крестьян вотчинного села. Я вышел посмотреть на будущую дружину. Народ сюда и правду согнали крепкий и молодой. Я спустился в толпу и поклонился рекрутам. Мне чинно, без подобострастья ответили.

    -  Вы уже слышали, что лютые враги убили вашего боярина Ивана Михайловича? - спросил я у рекрутов.

    Мне вразнобой закивали.

    -  Слышали, - ответил один за всех рослый парень с умными глазами. - Вечная память боярину, добрым был господином.

    -  Так вот, боярыня повелевает, чтобы мы отправились за ее детками и телом боярина.

    Мужики молча слушали, никак не выражая своего отношения к приказанию Морозовой.

    -  Дело это непростое, - продолжил я, - кругом много врагов: татары, казаки и всякий сброд, нужны самые сильные и смелые.