– Здравствуйте, – сказал я, поскольку, кроме грязной стремянки, посадить ее было не на что.

Двадцати секунд оказалось достаточно, чтобы одеться.

– Извините, здесь у меня не убрано…

– Мы пошли гулять, он забежал за угол и пропал, – уточнила посетительница. – Если вы его найдете, я хорошо заплачу.

Последние слова мне понравились, оставалось выяснить, насколько совпадают наши представления о хорошей оплате. Все документы: лицензия на частную деятельность, бланки контрактов, тарифы, налоговые ведомости и прочие – хранились у меня дома, я пока не перевез сюда секретер, диван, стол, пару стульев и оружейный сейф. Дело оставалось за поклейкой обоев и покраской подоконника. Но не приглашать же ее к себе: «Пойдемте ко мне домой, я тут недалеко живу, – наверняка неправильно поймет.

– Хорошо! – схватив с пола относительно чистую «Правду», я постелил ее на широкую ступеньку стремянки. – Садитесь!.. Полное имя пропавшего?

– Кавалер Кинг Чарлз Боря, – вопреки моему ожиданию, безропотно приняла она жест вежливости и полезла в маленькую крокодиловую сумочку. – Бленхейм.

Я несколько растерялся: судя по титулу и имени, она должна была извлечь пачку фунтов стерлингов.

– Но… погодите, зачем же такая поспешность, может быть, он вернется сам, – несмело попытался отговорить я клиентку, подозревая, что дело тут нечисто и без обращения в посольство Великобритании не обойдется. – У вас что, есть основания подозревать своего кавалера в неверности?

– Нет, нет, что вы! – возмущенно округлила она глаза цвета неотполированного хризоберилла. – Он самый верный, самый преданный, самый красивый! Вот, посмотрите… у меня с собой есть одна его фотография. – С этими словами она протянула мне извлеченную из супермодного и большого, как здание Госбанка, кожаного кошелька фотографию. – Это мы с ним в Магдебурге на прогулке.

На красивой площади у ратуши, прислонившись к капоту «Линкольна» в стиле ретро, стояла моя клиентка рядом с немолодым уже человеком в шоколадном визитном костюме и такого же цвета широкополой шляпе, державшим на руках маленькую собачку. Разница в возрасте между молодой девушкой (на фото она была в ослепительно белом брючном костюме, лицо до половины закрывали солнцезащитные очки) и ее кавалером составляла не менее четверти века, и я подумал, что в Магдебурге на изготовленной по индивидуальному заказу тачке с золотыми молдингами они оказались проездом по пути в Голливуд.

– Да, красивый, – соврал я, возвращая фотографию, так как на самом деле ни черта не понимаю в мужской красоте. – Расскажите, как это было: где, когда, при каких обстоятельствах. Посмотрим, стоит ли браться за это дело.

Я сел на подоконник и приготовился слушать. Солнце освещало половину ее лица со вздернутым маленьким носиком и ямочками на щеках, в запутавшихся во взбитой челке лучах поблескивали «невидимки»: обращал на себя внимание умелый макияж – ни одной детали, ни в чем я не замечал неряшливости, свойственной женщине, испуганной пропажей кавалера‑миллионера, и даже тонкая полоска туши не размазалась непрошеной слезой.

– В одиннадцать часов мы, как обычно, вышли на прогулку по Сиреневому – мы там живем, возле магазина «Товары для дома», потом повернули на Девятую Парковую, чтобы пройти в Измайловский лесопарк. А там остановилась машина… маленький автобусик, не знаю, как он называется… и из него стали продавать воблу. И я отвлеклась… вобла красивая, с икрой, покупателей набежало много, образовалась очередь…

– Вы любите воблу? – задал я наводящий вопрос.