– Опаснее тебя никого нет, Француз! Немедленно поезжай на Петровку, скажи дежурному, что ты явился с повинной, и жди меня!.. Я скажу, чтобы тебе постелили матрац на нары. Попробуешь в камыши нырнуть – я тебе такой терц пропишу, что поканаешь на баламбас…

Я прячу телефон, потому что все это уже слышал. Викентий смеется, а Валерия испуганно шепчет мне на ухо:

– Женя, это их главарь?

– Ну что ты, родная, – глажу я ее по мягкой, теплой ладони, – куда ему до главаря. Это полковник Московского уголовного розыска Каменев Сан Саныч, Старый Опер.

– А что он говорил‑то, я не поняла?

– Он сказал, что очень доволен моей работой, – улыбаюсь я и вспоминаю, что забыл представить Валерию: – Ребята, это моя жена. Она прилетела ко мне из Парижа… с небольшими остановками…

– Да я как‑то уже и сам догадался, – глядя на дорогу, говорит Вик. Маша смеется. – Так что за степень защиты, ты говорил?

Наконец‑то мы выезжаем с проселка на асфальтированное шоссе.

– Помните ту фотографию, где Ямковецкий изображен за рулем «Понтиака» в автосалоне?.. Квинт разузнал, что впервые в Европе он был выставлен в Швейцарии в начале девяностых. Замок на двери «Понтиака» отпирается по отпечатку пальца хозяина. Вот откуда у этого любителя дорогих моделей появилась идея заказать такой замок под пальчик своей дочери! Только он умудрился сделать так, что ни она, ни кто‑либо другой, включая адвоката Мезина, об этом не узнали. И если бы Майвин заставил Машу под видом Илоны поехать туда и изъять компромат из сейфа, то ее просто арестовала бы полиция. Вместе с ним. Так что он подсовывал эту дискету с кодом и шифром специально, зная, что основной степени защиты на ней нет.

– А через семь дней после дня рождения Илоны – в случае, если ни она, ни Ямковецкий не явятся за содержимым сейфа или для перезаключения договора, – управбанком в присутствии полиции вскроет сейф и предаст содержимое документов огласке, – говорит Маша.

– Очень даже может быть, – соглашается Решетников. Сосредоточенно глядя на дорогу, он достает дискету и… выбрасывает ее в окно: – Пусть вскрывают и обнародуют. Так даже интереснее.

По области проводится операция «Перехват», а впереди – Кольцевая. Я вспоминаю об этом, когда Викентий начинает отстегивать кобуру с «генцем» и засовывать ее под сиденье. Впереди – полоса замедления. Передвижной пост: два патрульных авто – «канарейка» и «мерс» – стоят на обочине. Штук десять ментов разбрелись вдоль колонны, в которой – рейсовый «Икарус», мотоцикл «Днепр» с коляской, пяток иномарок, навьюченный «Запорожец» и еще, еще: вечер воскресного дня, в Москву возвращаются дачники.

Повинуясь полосатому жезлу, Викентий принимает вправо и тормозит. Все три минуты, пока до нас доходит очередь, мы подавленно, а быть может, просто устало молчим.

– Здрасс…инспктр дорптрулн слжб стршлнт Михеев! – цедит еще более усталый и обозленный из‑за сорванного выходного мент. – Предвт вш дкмнт!..

Викентий с ледяным спокойствием достает из куртки пластиковое водительское удостоверение на имя Кондратьева Зиновия Никифоровича пятидесятого года рождения, техпаспорт на машину, протягивает ему в окошко.