– Как ты нашел ее? – с ненавистью спрашивает Бес.

– Следил за «скорой», которая должна была доставить ее на дачу Майвина. И видел, как твои головорезы напали на нее, а потом посадили вместе с врачом на катер и доставили в твою резиденцию в Румянцеве. Тебе не стоит возвращаться туда, Бес. Никого, кроме трупов охранников, ты там уже не найдешь.

Где‑то далеко‑далеко громыхает колесница Громовержца. Дождя не предвидится, и еще через несколько секунд я начинаю различать шум вертолетного двигателя.

– Отпусти ее! – капитулирует Бес и первым отпускает Валерию.

Викентий зеркально повторяет его движения. Обе женщины едва держатся на ногах. Я пробую сделать шаг навстречу Валерии, но как только под руками не оказывается опоры, она падает на колено. Метра два она преодолевает на четвереньках и снова встает, продолжая мучительно бесконечный для нее путь длиною в десять метров, задыхаясь, как Ихтиандр без воды.

Стволы в твердых руках Викентия и Беса глядят женщинам в спины. Жуткое ощущение предельно натянутой струны: еще один оборот колка – и лопнет!..

Валерия добирается до меня первой. Я обнимаю ее, прижимаю к себе изо всех сил, потому что ноги ее больше не держат – она без сознания. Вижу сквозь туман двоих «дуэлянтов» и несчастную женщину, волокущую босые ноги по песку. Стрекот неотвратимо приближается, но мы на дне карьера, отсюда «вертушка» еще не видна.

За два шага до Беса Илона в нерешительности останавливается. Бес оказывается в выгодной позиции – ему ничего не стоит перестрелять нас, в него же попасть трудно, не подвергая риску Илону. Я опускаю глаза на свой «Макаров» и понимаю, что он для меня недосягаем…

Бес делает шаг навстречу, протягивает руку… сейчас он закроется женщиной, и тогда…

Я поворачиваюсь к нему спиной, чтобы пуля не угодила в подданную Франции, и вдруг пронзительный, резкий вскрик взрывает тишину.

– Ия‑а‑аааа!!! – разносится далеко окрест.

Вижу, как пистолет летит в одну сторону, а Бес, совершив головокружительное сальто, – в другую. Илона прыжком опускается в низкую боевую стойку «маабу» и мощно, от левого уха, рубит ребром ладони по горлу поверженного… Я в подобных делах знаю толк, но такого не видел даже в кино со времен Брюса Ли: качнувшись корпусом влево по широченной амплитуде, она молниеносно переносит центр тяжести, ее голая нога взмывает над головой и со свистом опускается Бесу на грудь. Илона делает подскок, падает на спину, и я вижу, как острый локоть мощной, сжатой в кулак правой руки попадает точно в солнечное сплетение Беса. Оттолкнувшись от него, словно от резинового матраца, она вскакивает и принимает боевую стойку – уже по инерции, и все это – за три секунды, сколько понадобилось Викентию, чтобы добежать до Беса.

– Все, Маша! – кричит он. – Уходим!.. Женя, давай Ямковецкого!..

Маша подбегает ко мне, осторожно забирает Валерию. Пока Викентий зачем‑то обыскивает майвинскую машину, я выволакиваю из дальней бытовки Ямковецкого, пинками гоню его по карьеру к бывшему сообщнику на свидание. Викентий снимает с ремня убитого «бесенка» импортные наручники, волоком подтаскивает напрочь вырубленного Беса к «Волге», мы сковываем их – через рулевое колесо. Ямковецкий брыкается, мычит, пытается меня ударить, хотя знает, чем это для него кончится. Именно этим и кончилось в очередной раз…

На случай, если они не узнают друг друга, когда очнутся, Викентий прижимает стеклоочистителем к ветровому стеклу «застольную» кимрскую фотографию…

Солнце окунулось в потемневшую чащу леса, облака выстроились в рваную линию, на багряном фоне появилась стремительно приближающаяся точка вертолета.