– У меня тренировка через полчаса, – отказался я, – мне нужна твоя профессиональная помощь.

Удивиться она не успела: в читальный зал, постукивая клюкой, вошла старая, как две Софьи Андреевны, какими бы они были, если бы жили до сих пор, женщина и, бесцеремонно оттеснив меня от стола библиотекарши, шамкая, спросила:

– Милая, ето, как ее… запамятовала… у меня туточки записано… вот, погляди, – и протянула бумажку.

Наташа развернула бумажку из тетрадки в клеточку, пробежала глазами по фиолетовочернильному тексту:

– Александра Маринина?.. Есть… где у меня Маринина? – оглядела разгруженный стеллаж. – Ага, между Агатой Кристи и Жорж Санд! Сейчас я принесу, бабушка, посидите пока.

Она исчезла где‑то в анналах литературы, за дверью с красочным плакатом «Скоро в продаже русский Томас Кленси – Данил Корецкий!»; я услышал оттуда ее звонкую команду: «Брысь отсюда!» – и из‑за шкафа в подсобку метнулась черная, как обкомовская «Волга», кошка.

– Вот, бабушка: «За все надо платить», – вернулась наконец Наташа с зачитанной до одной сплошной дыры книгой. – На кого записывать?

Бабушка воровато оглянулась и, пожевав губами, заговорщицким шепотом поинтересовалась:

– Милая, а у тебя нет такой, за которую платить не надо?

– Да нет, платить не надо и за эту, но я должна оформить формуляр. Как ваша фамилия?

– А‑а. Так это не мне. Запиши на суседа моего, Ворошилова…

– Владимира Яковлевича? Так бы и сказали. Он что, прихворнул?..

Я незаметно пощелкал ногтем по циферблату, Наташа отдала книгу и склонилась над ящичком с формулярами. Стук клюки отнял еще несколько «зеленых» из отпущенного мне клиенткой времени.

– У тебя есть книга о собаках? – спросил я.

– О собаках? И не одна.

– Мне большую, с картинками. Справочник. Только быстро, если можно!

– Собираешься купить собаку?

– Нет, просто я недавно узнал, что, кроме кавказских овчарок, существуют и другие породы, и решил расширить свой кругозор.

Она довольно быстро нашла книгу Джоан Палмер, я с нетерпением провел пальцем по указателю пород и на двадцать девятой странице обнаружил то, что мне было нужно.

– Ксерокс есть? – выпалил я.

– Есть.

– Сделай десять… нет, пятнадцать копий, умоляю! В фас и в… нет, в профиль не получится, ну, давай так, как есть – весь разворот с текстом, цветной!

Она хмыкнула и удалилась, на ходу разглядывая кавалер‑кинг‑чарлз‑бленхейма, насколько я запомнил фото из Магдебурга – копию любимого отца и дочери Ямковецких.

Институт, в котором Наташа же и нашла для меня спортзал, находился в пяти минутах. Пока я организовывал свое дело, тренерская работа давала мне возможность прокормить себя и Шерифа. В сущности, тренировки проводили мои воспитанники, а я приходил не часто, где рукой, а где ногой подправлял технику, показывал новые комплексы и приемы, организовывал спарринги и соревнования. Пятнадцать лет назад я учился таэквондо всерьез, у старого корейского мастера, не зря: в пиковые периоды моей неровной, как кардиограмма, биографии навыки эти давали мне верный кусок хлеба и откладывали свидание со Всевышним. Старушку в белой накидке с косой на плече я видел трижды, в последний раз – в горах неподалеку от Приморска, когда висел над пропастью со вспоротым ножом профессионального убийцы Евдокимова пузом.

Пять потерянных минут были компенсированы пятнадцатью превосходными ксерокопиями Бори Ямковецкого с детальным его описанием.