Я завел двигатель, развернулся по той же траектории, что и Джерри, и поехал в сторону ЦДРА – к саду, предполагая выманить преследователей в укромное местечко.

«Тойота» вынырнула в начале Самотечной, сразу за поворотом. Можно было, конечно, и не делать этого, но я все же притормозил, затем увеличил скорость; машины то отставали, то обгоняли меня, и только «Тойота» в точности повторяла маневры. Мне это надоело! Припарковавшись у большого серого дома «сталинской» постройки неподалеку от Театра Российской Армии, я запер машину и походкой делового человека направился к одному из широких подъездов с массивной двустворчатой дверью.

Пассажиру «Тойоты» очень хотелось знать, к кому я пожаловал в гости: из окна на лестничной площадке между двумя первыми пролетами я видел, как он выбежал из машины и поспешил за мной. Это был молодой, ладно сбитый живчик в бежевой спортивной куртке с капюшоном. Прежде я его не видел. Как только внизу хлопнула дверь, я повернулся и пошел вниз – прямо ему навстречу. Видимо, опыта ему было не занимать, на такой маневр он никак не отреагировал, посмотреть со стороны – жилец возвращается к себе в квартиру, да и только. Ему бы еще авоську с кефиром – было бы совсем хорошо. Поравнявшись с ним, я придержался за перила; моя левая нога согнулась в колене, подведенном к самому плечу, а разогнувшись, нанесла хлесткий киковый удар в лоб незадачливому шпику. Такого фокуса он явно не ожидал, улетел вниз, к двери подъезда, но приземлился достаточно ловко, успев перевернуться в воздухе и смикшировать падение руками. Парень был явно тренированным: мгновенно оказавшись на мягких, как кошачьи лапы, ногах, принял боевую стойку. Завидная реакция позволила ему избежать прямого удара в грудь, но уракен правой в висок он пропустил. Едва коснувшись пальцами обеих рук цементного пола, он выбросил длинную и, по всему, знавшую дело ногу, метя мне в подбородок – такой прием называется «хвост дракона», – но не учел, что я тоже учился драться, не в подворотне: перехватив стопу в «замок», я опустил пятку на его шею. В принципе этого делать не стоило – мне он нужен был в здравом уме и твердой памяти, я планировал, что он может озвучить свои намерения и вкратце объяснить, на кого работает и за какие деньги. К сожалению, теперь это было невозможно – он взял тайм‑аут и погрузился в небытие.

К счастью, никто из подъезда не выходил и никто не входил, так что я получил возможность посадить его в угол и быстренько обыскать.

Довольно увесистый кошелек с купюрами в рублях и валюте, связка ключей, зажигалка в форме пистолета и пистолет в форме зажигалки меня не заинтересовали, так же, как фонарик, миниатюрный передатчик, пачка «Ротманса», авторучка, блокнот (его я, впрочем, переложил в свой карман), пакетик из фольги с жареными орешками, газовый баллончик, носовой платок. Все это, вместе взятое, не перевешивало удостоверения сотрудника Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Москве и Московской области на имя Валерия Семеновича Левина с фотокарточкой 3x4, запечатлевшей моего визави.

Я этого не хотел! Я против ФСБ ничего абсолютно не имел и не имею: бойцы невидимого фронта, щит Родины – как же их можно не уважать? Да если бы я знал, что господин Левин обучался рукопашному бою в спортзалах Лубянки, я бы добровольно лег на лопатки! Я ведь не шпион, не носитель государственных секретов и не диссидент – думаю так же, как и все остальные граждане России. По поводу всего происходящего.

Я отстегнул его капюшон и сложил в него, как в кулек, изъятые предметы, потом приподнял веки и убедился, что у него холодная голова и горячее сердце. Больше в чужом парадном делать было нечего.

Сумерки уже сгустились до консистенции кофе с молоком, это позволило мне остаться незамеченным напарником Левина.