Майвин.  Значит, так. Из компьютера все стереть, записи уничтожить, в изолятор положи кого‑нибудь похожего. Только очень быстро! Сам поезжай вместе с ней и следи, чтобы не загнулась, она мне еще понадобится. Все!

Бородач.  Андрей Игнатьевич Порфирьев хочет…

Майвин.  Давай!

Порфирьев.  Здравствуй, Анатолий Ильич! Что же это получается? Вы мне обещали конфиденциальное лечение, уход и охрану, а теперь…

Майвин.  Если я что‑то обещал, Андрей Игнатьевич, значит, так оно и будет. Вашу машину отремонтируют специалисты, пусть водитель пригонит ее прямо сейчас в мастерские «Автостройтранса» в Голутвинский. Об остальном не беспокойтесь – виновного я сейчас найду и утоплю в реке вместе со всей информацией, мои ребята уже в машинах, его приметы сообщат всем постам. Их возможности вам хорошо известны. До свидания! (Гудки отбоя.)

Мимо промчались две легковые машины, через пять минут – еще одна. Решетников узнал «ЗИЛ» с горбящейся крышкой капота; хотелось курить, но он не стал этого делать – охранники могли осматривать сетку ограждения и засечь «Москвич» в трехстах метрах от КПП по огоньку сигареты в кромешной темени леса. Следовало бы, конечно, рвануть к брату, побриться и переодеться – вдруг и в самом деле этот Майвин способен поднять на ноги всю милицию? – но не упускать же «скорую», в которой собираются перевозить Илону: другого случая отыскать эту «дачу номер два» может не представиться.

Из кабинета главврача больше никто не звонил, Решетников подумал, что Шатохин поспешил смыться в одной из промелькнувших машин, но аппаратуру на всякий случай не отключал. Покой после нервного напряжения, стук мелких дождевых капель в тишине, промозглый холод остывшего салона навевали сон, подчеркивали накатившую усталость. Он снова и снова вспоминал подробности непомерно долгого сегодняшнего дня, пытался сопоставить всю информацию, но отдельные части никак не состыковывались, то ему казалось, что он знает слишком мало, то – слишком много.

«Кубик Рубика, твою етит!.. – ругался про себя Решетников. – То, что Илона отсюда выходила, понятно – Столетник ее видел десятого и одиннадцатого. Зачем ее привезли сюда и накачали наркотиками до беспамятства – вот в чем вопрос!.. Пыталась бежать? В квартире было полно охранников, да еще во дворе – как она могла бежать?.. И от кого, и зачем, если она сама явилась в бюро и заказала этот дурацкий поиск собачки, а потом присутствовала при заключении сделки. Почему Майвин не разрешил Столетнику поговорить с ней и побольше разузнать об ее уголовном папаше?.. Может быть, что‑то случилось, пока я тут прохлаждаюсь?..»

Длинная полоса мощных фар высветила проселок, будто театральная декорация в свете стробоскопа, запульсировали стволы деревьев, и в направлении шоссе миражом пронесся диковинный микроавтобус «специализированной» «скорой» со включенным проблесковым маячком.

Решетников досчитал до десяти, чиркнул стартером и, не включая света, выехал из‑под зонта, образованного мохнатыми лапами елей. Непрогретый мотор дал сбой. Капот уже выскочил на колею и охранники от будки КПП, несомненно, увидели странную машину, невесть откуда взявшуюся здесь и не зафиксированную в их реестрах.

«Только этого мне не хватало! – подумал Решетников с досадой. – Ты еще будешь демонстрировать сейчас свои капризы!» – обратился к машине, удерживая ключ в положении стартера и рискуя посадить аккумулятор.

Охранники наверняка поняли, что «Москвич» принадлежит возмутителю их спокойствия. Решетников старался не смотреть вправо, иначе бы увидел бегущих людей в камуфляжных формах, на бегу достававших положенные им спецсредства, услыхал бы крики: «Стой, стрелять буду!».

«Ну же, давай! Давай, лайба, заводись!» – нащупал левой тяжелый рифленый кожух «лимонки» в кармане пальто.