– Хотел бы я посмотреть на того, кто сможет это осуществить. – сказал я, посмотрев прямо в глаза Петру. – Кроме лично вас, разумеется.

– В империи достаточно талантливых одаренных. Ты не единственный самородок. – едко усмехнулся Петр. – Не говоря уже о других странах и великих державах, где любой из наследников престола сравнится со мной по силе. Так что не задирай нос, иначе не заметишь ямы прямо под ногами.

– Мы должны решить, что с тобой делать. – кивнула Екатерина. – А ты совершенно не упрощаешь нам задачу. Но если ты вынудишь меня – я публично откажусь от своих слов и объявлю, что ошиблась, а мой сын – мертв.

– Сидеть под замком всю оставшуюся жизнь, трясясь от страха, я точно не намерен. – сказал я, выпрямившись. – Но, возможно, найдется вариант, который устроит нас всех. Правда прежде я хотел бы узнать – а чего желаете вы?

Глава 8

Мой вопрос Морозовых заставил напрячься, переглядываясь. Явно у каждого из них был свой список желаемого, и судя по гневным искоркам в глазах Екатерины, одним из требований было лишение Петра головы, или по крайней мере взыскание с него долга жизни за убитого мужа. Но ее позиции оставались достаточно слабы.

– Ладно, раз все молчат, начну я. Дорогая матушка, не надо кривиться я не шучу. Я мало что помню в этой жизни, зато могу дословно рассказать о том, как ты сама везла кресло со мной по одному из коридоров. Показать место, где вы бросили меня валяться на полу, где взорвалась граната… – с каждым моим словом Екатерина все крепче сжимала подлокотники кресла. – Я благодарен тебе за все что ты сделала, но в самый критический момент моей жизни, когда ты была мне нужнее всего, ты меня бросила, выбрав Гавриила.

– Меня вынудили! – чуть не плача выкрикнула Екатерина, и тут же замотав головой стряхнула набежавшую слезу. – Это ничего не доказывает, даже если ты можешь рассказать все – это лишь будет значить, что ты сумел сговориться со слугами.

– Тогда никто не выжил. – усмехнулся я. – Бронислав позаботился обо мне, отдал за меня жизнь. Но не он меня родил и не он заботился до пятнадцати лет, отдавая себя до конца. И это единственная причина, по которой я не отрекаюсь от собственной матери. Или правильней сказать от матери биологической.

– Да как ты смеешь?! – вскочив с кресла прокричала Екатерина, но Петр сумел удержать ее, я же удивительным образом расслабился, наконец приняв то что обязан был сделать. Эти двое, по отдельности готовы разорвать страну, хотя у обоих самые добрые и искренние намерения.

– Что ты имеешь ввиду под «биологической» матерью? – спросил Петр.

– Екатерина Николаевна Романова родила меня, или если угодно – это тело. Которое предатели и интриганы держали в коме на протяжении всей жизни. – проведя по себе ладонью сказал я. – Но в последние дни, хотя возможно и месяцы, матушка сделала нечто… на что ни один разумный человек не пошел бы. Ведь так?

– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь. – княжеское воспитание позволило ей выдержать удар, но я заметил, как она дернулась.

– Я не тупой, да и от дяди скрывать это нет смысла. – пожав плечами ответил я, повернувшись к Петру. – Вы видели документы о сотрудничестве ордена Асклепия, культа Детей господних и императорского дома Романовых?

– Откуда у тебя эта информация? – нахмурившись спросил Петр.

– Я не слепой и не глухой, и умею сопоставлять простые факты. Например, что в отдельно стоящем комплексе при Суворовском училище, в естественной каверне, проводили запрещенные испытания на детях, по изменению резонанса. – сказал я, заставив напрячься уже обоих родственников. – Я там был и видел монстров, с которыми приходилось работать.