Я предвидел, что будет плохо, я знал, как будет плохо, но даже не подозревал, что в этот раз окажется НАСТОЛЬКО плохо! Нас, Локапал, называют Миродержцами - и я в очередной раз ощутил это, как будто все Трехмирье действительно держалось на мне, на моих плечах, да что там - Я САМ и был Трехмирьем, единственно сущим и всеобъемлющим! И после этого возвращаться в одно-единственное тело? Пусть даже в тело Владыки Богов?

    Поневоле ощутишь себя жалким червяком…

    Все, хватит о червяках! Что ж это за день такой распроклятый?! Я - Индра, Могучий и Стогневный! Один из восьми Миродержцев, который собственными силами создал Свастику Локапал и узнал кое-что… впрочем, от обретенного знания хотелось выть подобно голодному пишачу-трупоеду, или вдребезги напиться сомы [11] , или…

    Я так и сделал. В смысле выть не стал, а отправился пить сому.

    Сейчас, конечно, больше пришелся бы ко двору черпачок-другой суры [12] , но сура во дворце у Владыки? Да как можно?! Мы, боги-суры, грубых материй внутрь неупотребляем! Хоть трижды назови ее «божественной» - нет, и все! Отродясь не водилось в Обители этого мирского напитка. Поскольку все твердо знали: возлияния Владыке совершают сомой и только сомой.

    А жаль.

    Когда-то я хотел разыскать того мерзавца, кто установил подобный канон, потратил кучу времени и сил - но все зря.

    То ли умер умник, то ли спрятался.

    3

    Сома хранилась на нижнем ярусе, в подвалах, дорога в которые мне была отлично известна. За столько веков немудрено изучить всю Обитель сверху донизу, как собственную ладонь, да и найти сомохранилище можно с закрытыми глазами. По запаху. Особенно когда душа горит.

    Вдоль стен, сложенных из сырцового кирпича, до самого потолка высились деревянные стеллажи. Древесина благовонного агуру [13] по сей день хранила легкий аромат, и он смешивался с испарениями сомы, кувшинами с которой были тесно заставлены полки. На округлых боках кувшинов, на охряных выпуклостях четко просматривалось клеймо: изображение Сомы-Месяца в окружении венчиков Лунного Лотоса. Венчики были красивые, а Месяц - нет. На нетопыря похож.

    Я аккуратно снял ближайший кувшин и перешел в помещение для мелких возлияний. Крупные полагалось проводить на свежем воздухе, меж пяти алтарей и со столь внушительными обрядами, что после глоток в горло не лез. Взял подобающие для принятия священного напитка чаши. Золотые. Три штуки. Чтоб часто не наливать. Это в гимнах Индра выпивает реки и озера сомы, после чего идет громить правых и виноватых. А в жизни нам и кувшинчика достанет…

    Прочтя необходимые мантры, я откупорил кувшин, и мутноватая жидкость, булькая и пенясь, устремилась в жаждущий «рот» с орнаментом по ободку. Когда первая чаша была полна до краев, я не удержался и прочел вслух один маленький безобидный яджус [14] . Черненький такой. Как смоль. Этого, разумеется, делать не полагалось, и после него сома чуть горчила, зато крепость…

    Не идеал, конечно, но и не ослиная моча!

    Вот это, собственно, и называлось «пить горькую», что бы там ни утверждали приверженцы суры. Сура в любом случае крепче, но вкус у нее сладковатый…

    -  Пьем, значит, - гнусаво констатировал за моей спиной знакомый голос. - Пьем втихую, позорим званье Громовержца, да еще и Яджур-Ведой в тихой Обители балуемся…

    Я поперхнулся сомой и на мгновение ощутил себя не могущественным Локапалой, а нашкодившим мальчишкой («Все лучше, чем червяком!» - мелькнуло где-то на самом краю сознания).

    Лишь одно существо во всем Трехмирье могло позволить себе обращаться ко мне подобным образом.