Гаруда с опаской помянул нехорошим словом разгневанного Громовержца - и в следующий момент ощутил присутствие Вишну. Словно свеча зажглась во мраке. Бессмертное тело бога уронило руки и, не обратив никакого внимания на остолбеневшего Гаруду, неуверенным шагом направилось прочь из покоев.

    Птицебог остался на месте и не стал ни о чем спрашивать.

    Знал: бесполезно.

    6

    -  …И чего ты ждешь от меня, друг мой?

    -  Как чего? - изумился Гаруда. - Ты - Владыка Богов, ты обязан знать обо всем, что происходит в Трехмирье… да и в Безначалье тоже! Что, если это козни зловредных асуров? Или ракшасов? Или…

    Лучший из пернатых поразмыслил, но не нашел, на кого бы еще можно было возложить вину за происшедшее.

    -  Кроме того, ты - мой друг! К кому мне лететь, как не к тебе? Не к Брахме же! Этот соня меня и слушать бы не стал!

    -  Ты прав, друг мой, - мысли разбегались, но надо было что-то отвечать встревоженному Гаруде. - Я действительно вел бой в Безначалье. Не зная, с кем сражаюсь. Такое случилось впервые, и раньше я считал это невозможным. Проникнуть в Безначалье, напасть оттуда на одного из Миродержцев и остаться неузнанным?! Да, Гаруда, ты вдвойне прав, что прилетел именно ко мне.

    -  Если тебе понадобится помощь, рассчитывай на меня, - поспешил заверить Гаруда. - Возникнет нужда - вот…

    Слегка поморщившись, он выдернул из хвоста перо и вручил мне этот знак внимания.

    -  Сожги его - и я появлюсь так быстро, как только смогу.

    «Мало тебе в Безначалье хвост припалило?» - К счастью, я вовремя сдержался, вполне искренне поблагодарив своего пернатого друга, и Гаруда, попрощавшись, взлетел, быстро увеличиваясь в размерах.

    «Кажется, пора, - подумал я, следя, как медленно тает в лазури небесных сфер силуэт бесхитростного птицебога. - Пришло время Свастики Локапал».

    Глава III

    СВАСТИКА ЛОКАПАЛ

    1

    Я выпрямился во весь рост, слегка покачался на носках, привстав на цыпочки, и крестообразно раскинул руки. Глаза закрылись сами собой, и темнота внутреннего взора мигом расцвела лиловыми и сиреневыми пятнами - лотосы в ночном пруду. Полусомкнутые венчики колыхались вне времени и пространства, и я ощутил себя распростертым на земном диске, лицом вниз, к Вселенскому змею Шеше, на чьих головах покоилась твердь.

    Пока все шло как надо.

    Происходящее слегка напоминало детскую игру: холодно… теплее… тепло… горячо! Когда я ощутил Жар, присутствие тапаса, окружавшего Трехмирье плотным коконом, то в кончиках пальцев рук и ног закололо, мурашки побежали из меня наружу - и я отчетливо почувствовал, как изгибаются концы креста-Индры. Посолонь, слева направо, с востока через юг - на запад и север, так ученик обходит учителя, сын - отца, младший - старшего, свершая знаменитую прадакшину, «круг почета».

    Обратное движение, так называемая апасавья, или «мертвецкое коло», свершалось лишь врагами в бою. Да еще яджа-ведьмами, служительницами Черной Яджур-Веды, чьи заклинания несли порчу и разрушение всему живому.

    Смерть после этого казалась избавительницей в лазоревых одеяниях - если, конечно, она приходила.

    На миг я отвлекся, а когда снова собрал разбежавшиеся мысли, то поверх земного диска уже лежал не крест - свастика.