|
Она сняла золоченые ремни с левой ступни и отбросила их в сторону. Затем взглянула на меня. Девушка оголила ноги перед свободным мужчиной. Золоченые ремешки она использовала, чтобы имитировать обувь, которая была на ней тогда на Земле. Я догадался, что она очень старалась подобрать что-то похожее на земной наряд. Это были предметы, которые она могла найти с ее ограниченными возможностями. Я не возражал. Они как-то напоминали ту обувь. Кстати, такие ремешки обычно применяются для связывания рук и ног женщин. Когда-нибудь, если это развлечет меня я смогу завязать их на ней. Раздались негромкие аплодисменты в адрес девушки и неясные голоса одобрения. Обувь была снята правильно. Теперь она поднялась на ноги и стояла перед нами, но на этот раз босая. Девушка снова подняла руку к левому боку и расстегнула застежку там, под левой рукой, затем другую, ниже, и еще одну на бедре. Затем она сняла короткую, похожую на комбинацию одежду и бросила ее в сторону. — Ах! — воскликнули сразу несколько человек. — Интересно, — заметил Глико. — Предполагается, что одежда, которую вы теперь видите на ней, — пояснил я, — представляет типичное нижнее белье земной женщины. — Понимаю, — отозвался Глико. Бюстгальтер был находчиво заменен мягким белым шелком. Ее красота, нежная и как бы протестующая, против этого ограничения, напряглась под щелком. К тому же шелк был перекручен и завязан у нее между грудей, что подчеркивало нежные контуры. Трусики также имитировались при помощи белого шелка, который узким прямоугольником дважды был обернут вокруг бедер и подвернут на талии. Конечно, нижняя часть не была закрыта шелком. Горианской девушке-рабыне не разрешается прикрывать свои интимные места без разрешения хозяина. Кроме этих двух нарядов, предназначенных, соответственно, напоминать бюстгальтер и трусики, на ней все еще был легкий узкий белый шарф, скрученный и два раза обернутый вокруг шеи, с переброшенными через левое плечо концами. Затем девушка под музыку откинула голову назад и завела руки за шею, подняв их высоко, при этом ее грудь тоже поднялась красиво, напрягшись на мгновение, затем она, слегка покачиваясь, расстегнула крючки на облегающем плотном шелке. Наши глаза встретились. Шелк был отброшен в сторону. — Великолепно, — сказал Глико. Затем она коснулась белого шарфа на своем горле и под музыку размотала его на один оборот. Она красиво потянула его с горла и грациозно отбросила в сторону. Теперь на ней, конечно, обнаружился плотно пригнанный, сверкающий ошейник рабыни. Она подняла голову и пальцами нежно указала на ошейник. Она стояла перед нами — босая, полуобнаженная, одетая в ошейник рабыни. Раздались горианские аплодисменты и шум одобрения. Ее представление понравилось. Наши глаза снова встретились. Потом она правой рукой коснулась талии и освободила подвернутый кусок шелка, который закрывал ее бедра. Медленно и красиво, под музыку, двумя руками она размотала шелк и бросила его на изразцы. — Великолепно! — воскликнул Глико. Рабыня поползла ко мне на четвереньках, смиренно опустив голову. Потом она, достигнув меня, опустилась на живот и, вытянув правую руку, коснулась моего колена. Она подняла голову. — Ты — мой господин, — произнесла она, — а я твоя рабыня, и я люблю тебя! — Великолепно! — сказал Глико. — Великолепно! Те, кто сидел за столом, включая даже рабынь, Флоренс и Пегги, не удержались от аплодисментов. |
