ДУГЛАС. Называйте себя армией, если вам угодно. Но для неприятеля, против которого вы воюете, вы будете не более как горстка мятежников.

ДЖОН БРАУН. Не так уж много лет назад мой дед, которого, как и меня, звали капитан Джон Браун, воевал против англичан и короля Георга. Тех, кто сражался в Войне за независимость, тоже называли мятежниками. Но лишь победа или поражение определяют, кого назовут героем, а кого предателем. Я твердо рассчитываю на победу в этой великой кампании, и потому называйте нас армией — армией горных дебрей.

ДУГЛАС. Вот вы опять унеслись в горные дебри! Я же вас вижу в ловушке. Нападение на Харперс-Ферри потерпит провал. Не будет армии среди горных вершин. Будет печальная действительность: два с лишним десятка людей, заведомо обреченных на неудачу, совершат набег на южный городок, а там — западня, плен, суд, обвинительный приговор и виселица.

ДЖОН БРАУН. Что вы хотите сказать мне, Фредерик Дуглас?

ДУГЛАС. Я вас хочу убедить не совершать это нападение. А если вы все-таки намерены совершить его, я хочу вам сказать, что меня с вами не будет.

ДЖОН БРАУН. Фредерик, Фредерик, не говорите так.

^{Один за другим слышатся два выстрела. Джон Браун и Кейджи хватаются за ружья. Дуглас и Грин вынимают пистолеты. Никто не двигается с места. Разговор дальше ведется шепотом.}

КЕЙДЖИ. Ловцы рабов? (Напряженно прислушивается). Шаги. Один кто-то.

ДУГЛАС. Скорей в подлесок. (Подает знак Грину. Оба торопливо уходят).

ДЖОН БРАУН (садится у воды, положив рядом ружье. Поднимает с берега свою удочку, крепкую палку футов шести длиной, достает из кулька червя, крючок. Обращаясь к Кейджи). Садитесь. Откройте книжку. Ружье держите наготове.

КЕЙДЖИ (повинуясь). Стоило ли возиться с червяком?

ДЖОН БРАУН. Без червяка осталось бы чувство незавершенности… Похож я на фермера в минуту досуга?

КЕЙДЖИ. Совершенно похожи. Только не дергайте с таким усердием удочку. Рыбы в карьере нет.

^{Быстро входит охотник на оленей, с ружьем. В удивлении останавливается, наткнувшись на людей.}

ОХОТНИК. Здравствуйте! Я не подозревал…

ДЖОН БРАУН. Мир вам, молодой человек, и удачной охоты.

ОХОТНИК. Благодарю, почтенный фермер. Я только что подстрелил оленя, иду по следу. Вы ничего не слышали? Он где-то продирается сквозь чащу…

КЕЙДЖИ (встает, смотрит в сторону). Вон он! Оттуда слышался какой-то треск.

ОХОТНИК (делает несколько шагов, оборачивается и внимательно вглядывается в лицо Джона Брауна). Как, водится рыбка здесь в карьере?

ДЖОН БРАУН. А мы тут первый раз.

ОХОТНИК. Ну, желаю вам всего доброго. (Уходит).

^{Джон Браун продолжает удить рыбу. Кейджи смотрит охотнику вслед и знаком показывает, что опасность миновала. Возвращаются Дуглас и Грин.}

ДУГЛАС (несколько мгновений пытливо смотрит на Джона Брауна). Вы думаете, что рабы поднимутся и соберутся под ваше знамя, если внушительный, твердый голос негра скажет им, что это не предательство, верно?

ДЖОН БРАУН. Верно.

ДУГЛАС. И этими восставшими рабами вы рассчитываете пополнять ряды вашей армии?

ДЖОН БРАУН. Да.

ДУГЛАС. Вы обманываетесь. У моего народа храбрейшие и наиболее закаленные — канадцы. Дабы совершить побег на свободу, рабу надлежит презреть и пулю, и собаку-ищейку, топь болот и кручи гор. Многие не выдержали. В Канаде беглых рабов обучили обращаться с ружьем и пистолетом. Да. Канадцев можно было бы в один день включить в вашу армию. Другое дело — рабы из здешних мест. Одни них способны стать хорошими солдатами, другие — нет.

<sup>Джон Браун хочет что-то вставить, Дуглас ему не дает.