-  Эрик Юрьевич… - выдохнул Сергиевский, чувствуя, как тает его уверенность.

    -  Доброе утро, - кивнул тот.

    Он стоял далеко, метров за сто, но голос звучал ясно и отчетливо, будто бы рядом. Лаунхоффер снисходительно улыбнулся и сказал:

    -  Отрицательный результат - это тоже результат. Но ошибки надо исправлять.

    -  Эрик Юрьевич, но… - Сергиевский беспомощно поднял брови, - неужели это обязательно - так? Должен быть способ…

    -  Даниль, - сказал тот. - Экология тонкого плана слишком уязвима. Ты это понимаешь. Я тебе поручил эту проблему.

    -  Простите, - убито сказал аспирант.

    -  Я о другом, - равнодушно ответил Лаунхоффер. - Мусор не надо бросать мимо урны.

    Даниль дернулся и сжал зубы. Если бы Ящер до конца выдержал беседу в ключе надменной вежливости, возможно, что аспирант, оробев, так и не решился бы ему возразить. Но Лаунхоффер явился не разъяснять свою позицию и не учить Сергиевского жизни, он намеревался приступить к делу, а этого Даниль допустить не мог.

    За спиной загремели доски, скрипнули петли, но аспирант не обернулся; спиной он почувствовал, что распахнулись ворота, и несколько человек выбежали со двора.

    -  Что тут… - начал Менгра и осекся.

    -  Это та гадость, - уверенно и злобно процедил Жень. - Надо же - с-собака рыжая…

    -  Великий Пес, - едва слышно проговорил Ансэндар.

    -  Даниль, - сказал Ксе так спокойно, что Сергиевский на миг впал в изумление, - у нас проблемы?

    «У нас? - мысленно переспросил тот, чувствуя, как накатывают бессилие и тоска. - Ну да… у вас одни, у меня другие… Зачем вы мне, а? На кой вы мне сдались? Кто я, чтобы с тираннозавром за добычу спорить? Я же ему на один зуб…»

    «Кто должен, если никто не должен?» - спросила Ворона.

    Даниль вздохнул и сказал:

    -  Проблемы, Ксе. Но я попробую их решить.

    -  Иди домой, - велел Ящер.

    Он опустил ладонь между ушами Великого Пса, и доберман напрягся на месте, выискивая жертву бессветным взглядом.

    -  Эрик Юрьевич, - хрипло сказал Сергиевский. - Я не могу.

    Тот не ответил; Даниль не знал, ждал ли он продолжения или просто игнорировал аспиранта, но все же добавил, упрямо и зло:

    -  Они не мусор. Никто не мусор. И я…

    -  Что? - с интересом спросил Лаунхоффер.

    Даниль замялся, переступил на месте, опуская глаза; тянуло оглянуться и посмотреть на Ксе и прочих, но не хотелось перед ними показывать страха. Тогда он мучительно оскалился и сказал - как с берега в омут бухнул:

    -  Я вам не позволю.

    Высокий светловолосый человек щелкнул зажигалкой и посмотрел в сторону леса. Ксе не видел, как и откуда он появился, но подозревал, что так же, как и Даниль - ниоткуда. Новоприбывший стоял далеко в поле, на снегу, куда странно было бы забраться просто гуляючи. Сергиевский пару раз объяснял, как осуществляется такой способ перемещения, но Ксе про себя все равно называл его телепортацией.

    «Это, наверно, тот самый Ящер», - подумал жрец.