– Очень несчастливый, – подтвердила Эмма без малейшей грусти. – Значит, прошло… больше ста двадцати лет. Я тут почти не ощущаю время. Сидхи добры ко мне, но я иногда себе кажусь их игрушкой.

– Они тебя любят, – заверил Николай, потом поднял брови и скривил губы. – По крайней мере, насколько способны любить.

– Я для них танцую. И они к этому так странно относятся! Вообще, сидхи могут танцевать гораздо сосредоточеннее, грациознее, даже естественнее, чем я, но это лишь предположение. Говорят, я волшебница танца, потому что у меня вообще нет волшебства. Все зависит только от тела, никакого колдовства, никаких иллюзий. Ах, но если бы я осталась на Земле…

– На Земле ты бы уже давно умерла, – заметила Мари.

– Но ведь этого не случилось, – невозмутимо продолжала Эмма. – Николай говорит, что я преобразила природу танца. То есть явления, которое обычно называют танцем. Балета.

– Ты стала легендой, – кивнул Николай. – Но Майкл ничего не знает о танцах. Он поэт. Так сказала Бан.

– Тогда я ему покажу.

– На сегодня твои занятия закончились, – возразила Мари. – Не следует переутомляться.

– Мари иногда такая глупая, – хихикнула Эмма. – Она все забывает. Я не могу переутомиться! Они меня защищают. Улатх, Бан… Я как цветок в оранжерее. – Она игриво тряхнула головой. – Такая нежная, хрупкая игрушечка. Николай обо мне так не думает. Он знает, что танцовщицы сильные и выносливые.

– Ты для меня как сестра, которой у меня никогда не было, – сказал Николай.

– Ведь я старше его, правда? – спросила Эмма, заглядывая в лица всем присутствующим. – Он попал сюда позже меня, значит, я старше. А по виду никак не скажешь! Это очень странное место, вы согласны, Майкл? Ну, не важно. Если хотите, я для вас потанцую, может быть, когда Бан попросит… или в другое время.

Николай сказал, что им с Майклом пора идти. Эмма, провожая их до двери, казалась очень расстроенной, но потом послала им воздушный поцелуй, улыбнулась и побежала обратно вверх по лестнице. Мари уныло посмотрела на гостей и затворила за ними дверь.

– Как она здесь очутилась? – спросил Майкл. – Как и вы?

– Нет. Ее сюда доставили сидхи, может быть, Бан или Улатх. Это Эмма Ливри, вы разве не догадались?

– Я слышал это имя… Бан…

– Эмма Ливри – одна из лучших танцовщиц прошлого века, но она не успела до конца раскрыть свое дарование. Когда этой очаровательной девочке было двадцать лет, от газового фонаря на ней вспыхнуло платье. – Николай поморщился. – Ужасный случай. Но сидхи каким‑то образом перенесли ее в Иньяс Трай, вылечили и оставили здесь. Она им очень понравилась. Еще бы – такая юная, такая прекрасная. – Он глубоко вздохнул. – Иногда даже сидхи делают что‑то хорошее.

Эмма Ливри… И тут Майкл вспомнил целиком свою беседу с Бан.

– Я думаю, Николай знает о случившемся почти так же мало, как и ты. Этот спор из‑за Песни Силы… из‑за людей… Он длился веками.

– Я знаю про чертог наслаждений, – замечает Майкл.

– Хорошо. Выходит, ты кое‑что разузнал. Но это лишь незначительный эпизод. Есть истории более неприятные и бессмысленные. Николай, конечно, расскажет тебе про Эмму. Она была одаренной молодой танцовщицей и погибла якобы от несчастного случая. На самом деле в ее смерти не было ничего случайного.