– У меня тысячи вопросов, а ответить на них никто не может или не желает.

– Если Журавлихи до сих пор ничего не рассказали, значит, неведение необходимо для твоей подготовки. – Саварин немного помолчал. – А неведение любит компанию. Я хотел тебя кое с кем познакомить… конечно, если ты свободен.

– Я свободен, – с вызовом произнес Майкл.

Глава десятая

– Но тебя последней, – я имею в виду, последней из людей, – в Царстве появилась одна молодая женщина, – говорил Саварин, ведя Майкла по узкой улице, раскисшей от ночного дождя. – Она здесь два года, если считать по дням, – а это надежней, чем по сезонам. Я рассказал ей о тебе, и она хочет познакомиться. Она из твоей страны, из Соединенных Штатов.

– А из какого города?

– Нью‑Йорк.

– Саварин, а вы здесь давно?

– Лет тридцать – тридцать пять.

Майкл удивился.

– На вид вы совсем не старый.

– Мы тут стареем только до определенного момента. Наверно, наши души знают, что им некуда деваться, и поэтому лучше заботятся о телах. Даже старик Волфер больше не дряхлеет.

Майкл помолчал, пытаясь осмыслить услышанное, потом спросил:

– Как ее зовут?

– Элина.

Саварин повернул налево и жестом позвал Майкла за собой. В конце еще более узкой Т‑образной улочки виднелась дверь в стене из необожженного кирпича. Оба боковых ответвления улицы заканчивались глухими тупиками. Саварин и Майкл вошли в дверь и стали подниматься по лестнице, которую освещала лишь одна свеча в подсвечнике на верхней площадке.

Саварин поправил Майклу ворот куртки, прикрыл его воротником рубашки и огорченно покачал головой – придать гостю приличный вид не удалось. Повернувшись к тростниковой двери, обтянутой тканью, Саварин легонько постучал.

– Да? Кто там?

– Я привел гостя. – Саварин подмигнул Майклу.

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появилась девушка немного старше Майкла и почти с него ростом. Она смущенно улыбнулась Саварину, разгладила блузку на животе и взглянула на Майкла. Она носила короткую юбку из ткани мышиного цвета (очевидно, самой распространенной среди людей и гибридов в Царстве) и белую блузку из настоящего хлопка. У девушки было широкое лицо, большие черные глаза, полные губы и темно‑коричневые, с рыжеватым оттенком волосы. Ее фигура была чуть полновата, но довольно изящна.

– Элина Дэвис, это Майкл Перрин, – произнес Саварин.

– Привет. – Майкл протянул руку. Элина пожала ее теплыми, сухими, мозолистыми пальцами и отступила.

– Пожалуйста, входите. Саварин рассказывал о вас.

Квартиру делила на две комнаты оштукатуренная саманная стена. Дверной проем был занавешен бечевками с нанизанными на них кусочками веток. Два плетеных кресла стояли в углах комнаты друг против друга, на них лежали серые подушечки. Третий угол принадлежал умывальнику на стойке из жердочек – вроде той, которую Майкл видел в гостинице.

– Я завариваю травяной чай, – пояснила Элина, указав гостям на кресла.

Она положила на пол свернутый матрац, ушла в другую комнату и вернулась с белым керамическим чайником и тремя кружками и поставила их на плетеный столик. Затем села на матрац рядом с креслом Майкла, разлила чай по кружкам и подала их гостям. Внезапно она встала и принялась озабоченно оглядываться – похоже, что‑то искала.

– А! – Наконец она устремилась к подоконнику и взяла медовые соты, завернутые в вощеную ткань. – Меду к чаю?

– Да, пожалуйста, – кивнул Майкл.