|
К счастью, Клива он посчитал тогда слишком маленьким, чтобы продать его, как остальных, и вместо этого оставил его при магазине, чтобы тот считал и сортировал меха. Взглянув на недовольное лицо жены, потом на свою маленькую дочку, Клив застонал. — Отец, — сказала Кири, зевая. — Ты обнимал её ужас как крепко. Мне пришлось очень долго протискиваться между вами. Клив опять застонал и спросонок упал с кровати. Когда он открыл глаза, его дочь и жена стояли на четвереньках на краю кровати и смотрели на него сверху вниз во все глаза. — Отец, — удивленно проговорила Кири, — на тебе нет никакой одежды. Чесса кинула ему шерстяное одеяло и втащила Кири обратно на середину кровати. — Радость моя, что ты здесь делаешь? Ты не могла заснуть? Кири улыбнулась и выскользнула из объятий Чессы, — Керзог! — позвала она. — Ты был прав. Иди сюда, Керзог. Нет, постой, я пойду с тобой. — В чем был прав этот треклятый пес? — недоуменно пробормотал Клив, забираясь обратно под одеяло. — Лично я боюсь узнать ответ, — шепнула Чесса и прижалась к мужу. — Нет, — твердо сказал он. — Не дотрагивайся до меня, Чесса, и вообще держись подальше. У тебя внутри рана, и я не стану брать тебя вновь, пока там все не заживет. Чесса выругалась. Услышав её слова, Клив довольно рассмеялся. Глава 18 Клив тупо смотрел на кашу, приготовленную Уттой. Впервые с тех пор, как он узнал её божественный вкус, ему не хотелось даже смотреть на разваренные зерна. Он вяло отодвинул миску в сторону и вдруг услышал звонкий женский смех. Он поднял голову и увидел Чессу — она весело улыбалась и качала головой в ответ на какую-то реплику Ларен. Как может она улыбаться и смеяться после того, что он с нею qdek`k? Да, она была сильная. Она не из тех, кто жалуется или плачет. Но даже если и так, разве так уж необходимо притворяться такой довольной? Такой счастливой? Разве она не понимает, чего он не сделал с нею? А она, непостижимая женщина, ещё и улыбалась и даже хотела, чтобы он снова причинил ей боль тогда, на рассвете, после того как ушла Кири. Хорошо еще, что ему хватило порядочности не поддаться, искушению. Нет, её все-таки невозможно понять. Он встал со скамьи, и на его спину тут же обрушились дружеские хлопки Хафтера, Рорика и Гунлейка. — Она выглядит довольной, — сказал Хафтер. — Не такой довольной, как Энтти после нашей первой брачной ночи, но по крайней мере она улыбается и смеется. — Да, похоже, ты не загнал её вконец своей жеребячьей похотью, — добавил Гунлейк. — Никогда нельзя с уверенностью сказать, как воспримет это дело невинная девушка вроде Чессы. — Я доволен уже и тем, что она по-прежнему может ходить, — заметил подошедший Меррик. — Ты чересчур долго обходился без женщины, Клив. Сказать по правде, я боялся, как бы ты не проявил излишнего рвения. — Мирана сказала мне, что под конец между вами двоими втиснулась Кири, — заметил Рорик. Клив кивнул: — Она пнула меня так, что я свалился с края кровати, а потом позвала Керзога. По-моему, она была уверена, что все это какая-то забавная шутка. |
