|
Затем к реву ветра прибавился новый звук — шум бурлящей воды, napsxhb`~yeiq на скалы. Казалось, что все озеро, яростно клокоча и пенясь, поднимается и вот-вот обрушится на крепость, хотя этого никак не могло быть, ведь Кинлох стоял на самом высоком месте мыса, на несколько сот футов выше поверхности Лох-Несс. Варрик встал со своего дубового кресла. Все кресло было покрыто искуснейшей резьбой, а столбики, поддерживающие подлокотники, изображали змей, однако эти змеи нисколько не походили на тех морских змей, чьи деревянные изваяния украшали носы кораблей викингов. Это были волшебные змеи, мудрые змеи, и их глаза, казалось, впивались в человека, которому случалось остановить на них свой взгляд. Варрик между тем взошел на помост, приблизился к огромному окну и распахнул ставни. В это мгновение Клив заметил, что в руках он держит какую-то странную деревянную палочку. Варрик поднял её и поднес к раскрытому окну. Что это за палочка? И давно ли Варрик её держит? Было раннее утро, и, когда ставни растворились, на миг стало видно безоблачное небо и яркое солнце, уже успевшее разогнать туман. Однако затем все исчезло, и за окном сделалось черно, как ночью. Это была кромешная, непроглядная тьма. Ветер дул так неистово, что Варрику пришлось схватиться за край окна. Клив смотрел и не верил своим глазам — он мог бы поклясться, что видит, как за окном взметнулись и затем с шумом обрушились вниз огромные, пенящиеся струи воды. Варрик повернулся спиной к открытому окну и распространившейся за ним странной тьме. Он поднял руки, и ветер раздул широкие рукава его черной туники. — Я вызвал Кальдон и должен выйти на берег, чтобы посмотреть на нее. Вы же оставайтесь здесь. Не бойтесь, ничего не случится. Но не выходите наружу. Он спустился с помоста, быстрым шагом подошел к дверям и распахнул их. Глядя на него, Чесса подумала, что на вид он кажется ничуть не старше Клива. Трудно было поверить, что ему по меньшей мере вдвое больше лет и что Клив — его сын. Он выглядел молодым, сильным и проворным, как горный козел. Кири прижалась к Чессе и шепнула ей на ухо: — Варрик ужасно странный, правда, Чесса? Скажи, а что такое Кальдон? — Да, он очень странный. А Кальдон — это, наверное, имя, которым здесь называют чудовище, живущее в глубине озера. — Чесса, а почему стало так темно? Ведь сейчас утро. — Вот этого, золотце, я объяснить не могу. А теперь возьми миску, попроси, чтобы в неё положили каши, и отнеси своему отцу. И не бойся. Скоро все это наверняка закончится. — А ты сама, сразу видно, нисколечко не боишься. Почему? Чесса задумалась. — Верно, не боюсь, — сказала она, помолчав. — Но почему, не знаю. По-моему, все это: и темнота, и шум воды, и ветер — всего лишь искусное представление, что-то вроде тех историй про героев и чудищ, которые рассказывает твоя тетя Ларен. Когда она начинает свой рассказ, то герои и чудища оживают словно по волшебству. Но потом история заканчивается и чары рассеиваются. Вот так и с Варриком. — А-а, — сказала Кири, — тогда все понятно. Чесса, я опять голодная. Дай мне ещё поесть. Глава 23 — Как ты это проделал? Варрик улыбнулся, во всяком случае его губы чуть заметно изогнулись, и на всегда бесстрастном лице промелькнуло выражение dnbnk|qrb`. |
