|
Мы с ума сходили от беспокойства, пробовали все средства, но все было напрасно. В этот раз Клив сказал ей, что вернется на восьмой день. Она начала считать дни. Если ты пошаришь в дальнем углу дома, то увидишь там ряд палочек. Когда она положила на пол восьмую палочку, а Клив так и не вернулся, бедная девочка потеряла веру в его возвращение. Я её уговаривала и так и этак, но ничего не добилась: она уверена, что он уже не вернется. Я даже стащила одну из её палочек, но она догадалась и положила на её место другую. Наверное, теперь тебе понятно, почему Клив взял Кири с собой. Конечно, он знал, что путешествие в Шотландию, где он родился, будет сопряжено со многими опасностями. Все мы, разумеется, в подобном случае оставили бы своих детей дома. Но Кири — другое дело. Она бы умерла, если бы Клив оставил её в Малверне. Только посмотри, до чего она себя довела. Ее любовь к отцу слишком сильна. Никто из нас не знает, как ей помочь. — Ларен, а что случилось с Сарлой после того, как она попыталась убить Клива? — Ее заставили остаться в Малверне до родов. Потом, когда она родила Кири, Меррик согласился отправить её к её семье, у которой a{k` усадьба в долине Берген. Ее отец прислал дюжину воинов, чтобы они сопровождали её. И тогда она похитила Кири. Когда Клив догнал её, она крикнула своим провожатым, что он ненавидит её и явился, чтобы убить её и ребенка. Пока он убеждал их, что это не так, Сарла убежала с младенцем на руках. Кири тогда едва не погибла. Ее бы не было сейчас в живых, если бы Клив в последний момент не сумел вырвать её из рук Сарлы, прежде чем та упала с обрыва и разбилась насмерть. Для Клива все это было ужасным потрясением, но, как мы и надеялись, он оправился. Свою дочь он любит безумно. Если в Йорке с ним приключилось что-то дурное, что не дает ему вернуться, он, должно быть, с ума сходит от тревоги, потому что знает, что без него Кири долго не протянет. Чесса посмотрела на девочку — та сидела, прислонившись спиной к стене дома. Сухорукая Эрна, сидевшая рядом и работавшая на ткацком станке, пыталась её расшевелить. Она разговаривала с Кири, отпускала шутки, смеялась, притворяясь, будто не замечает, что Кири ничего не отвечает и даже не смотрит в её сторону. Муж Эрны, Гунлейк, тоже делал, что мог. Он вырезал из дуба нож и попытался подарить его Кири, но та только молча взглянула на нож, а потом посмотрела на Гунлейка без тени улыбки. Женщины уговаривали её поесть, мужчины сажали на колени и рассказывали ей сказки. Керзог хватал её зубами за подол и тянул к очагу, где варилась пища. Но все было тщетно. Прошел ещё один день. Корабль Меррика так и не появился на горизонте. Все ждали завтрашнего дня, чтобы отплыть в Йорк, но в середине ночи разыгралась буря. О том, чтобы выйти в море в такое ненастье, нечего было и думать. Услышав рев бури, Кири проснулась, села на кровати и уставилась в пол. Потом она подобрала одну из своих палочек и начала разламывать её на мелкие кусочки. Следующей ночью Чесса не выдержала. Она вошла в спальню, где десять детей спали в ряд, тесно прижавшись друг к другу — ни дать ни взять сушеные рыбки, нанизанные на веревочку. Чесса взяла на руки спящую Кири и улыбнулась, увидев, как остальные ребятишки тотчас задвигались во сне и заняли место, где только что лежала дочь Клива. Кири не проснулась. Чесса отнесла её в общий зал и легла с нею вместе, завернув себя и девочку в одно одеяло. |
