|
-- Я имею в виду самую простую вещь: мы можем и не договориться. -- По-видимому, Блад решил, что пришло время заставить пиратов раскрыть свои карты. -- Если мы с вами не придем к соглашению, что ж, значит, с этим покончено. -- Ого! Покончено, вот как? Нет, пусть меня повесят! На этом не кончится, а, пожалуй, только начнется. -- Это я и предполагал. Что же именно начнется, не угодно ли вам будет пояснить, капитан Истерлинг? -- В самом деле, капитан! -- вскричал Жуанвиль. -- Что вы имеете в виду? -- Что я имею в виду? -- Капитан Истерлинг воззрился на француза. Казалось, он был вне себя от бешенства. -- Что? -- повторил он. -- А вот что, послушайте, мусью. Этот докторишка Блад, этот беглый каторжник, хотел выпытать у меня тайну моргановского клада и нарочно притворился, будто решил войти со мной в долю. А теперь, когда все выпытал, начинает, как видите, отвиливать, бьет отбой. Теперь уж он вроде как и не хочет входить с нами в долю. Он хочет пойти на попятный. Мне думается, вам, мусью Жуанвиль, должно быть ясно, почему он хочет пойти на попятный, и нетрудно догадаться, почему я не могу этого допустить. -- Какое жалкое измышление! -- насмешливо произнес Блад. -- Что за тайна мне открыта, помимо пустых россказней о каком-то где-то зарытом кладе? -- Нет, не "где-то", а вы знаете где. Я свалял дурака, все вам открыл. Блад искренне расхохотался, чем даже напугал своих товарищей, которые теперь уже ясно видели, что дело принимает для них худой оборот. -- Ну да, где-то на Дарьенском перешейке! Весьма точный адрес, клянусь честью! При наличии таких сведений мне остается только отправиться прямо на место и забрать клад себе! А что касается всего остального, то я прошу вас, мосье Жуанвиль, обратить внимание на то, что "отвиливать" здесь начал вовсе не я. Я еще мог бы заключить сделку с капитаном Истерлингом, если бы, как было мною предложено с самого начала, нам гарантировали одну пятую добычи. Но теперь, после того как все мои подозрения подтвердились, я не намерен вести с ним никаких дел даже за половину всего его сокровища, если предположить, что оно действительно существует, чего я лично не допускаю. При этих словах пираты, словно по команде, повскакали с мест, готовые к драке. Поднялся дикий шум, но Истерлинг, взмахнув рукой, заставил всех приумолкнуть. Когда шум стих, раздался тоненький голосок мосье Жуанвиля: -- Вы на редкость неблагоразумный человек, капитан Блад. -- Все может быть, все может быть, -- беспечно сказал Блад. -- Поживем -- увидим. Последнее слово еще не сказано. -- Ну, значит, пора его сказать, -- возвестил Истерлинг; он внезапно стал зловеще спокоен. -- Я хотел предупредить вас, что раз вам известен наш секрет, вы не уйдете с этого судна, пока не подпишете соглашения. Но какие уж тут предупреждения, когда вы открыто показали нам свои намерения. |
