|
Скорее, подумалось дону Педро, донья Эрнанда покраснела от негодования и стыда за своего грубияна мужа, так презрительно и неучтиво обошедшегося с ней в присутствии незнакомца. -- Я очень рада, дон Хайме, -- сказала она мягко. Голос ее прозвучал устало. -- Поздравляю вас. Я очень рада. -- Ах, вот как! Вы рады? Фрей Алонсо, прошу вас отметить, что донья Эрнанда рада. -- В своих насмешках над женой дон Хайме даже не давал себе труда проявлять остроумие. -- Кстати, этот господин, доставивший сюда орден, какой-то твой родственник, Эрнанда. Донья Эрнанда обернулась, снова взглянула на элегантного незнакомца -- взглянула как на чужого. Однако она как будто не решалась заявить, что не знает его. Отказаться признать посланца короля, принесшего весть о высокой награде, да еще в присутствии такого супруга, как дон Хайме, -- на это решиться нелегко. К тому же род их был очень многочислен, и могли ведь оказаться у нее и такие родственники, с которыми она не была знакома лично. Незнакомец низко поклонился; локоны парика почти закрыли его лицо. -- Вы едва ли помните меня, донья Эрнанда. Тем не менее, я ваш кузен, и вы, без сомнения, слышали обо мне от другого вашего кузена -- Родриго. Я -- Педро де Кейрос. -- Вы Педро? Вот как... -- Она вгляделась в него более пристально и принужденно рассмеялась. -- Я помню Педро. Мы играли вместе, когда были детьми, Педро и я. В ее голосе прозвучал оттенок недоверия. Но Педро невозмутимо произнес, глядя ей в глаза: -- Вероятно, это было в Сантарене? -- Да, в Сантарене. -- Его уверенность, казалось, поколебала ее. -- Но вы тогда были толстый, маленький крепыш с золотистыми кудрями. Дон Педро рассмеялся: -- Я немного отощал, пока рос, и мне пришелся по вкусу черный парик. -- Вероятно, от этого глаза у вас неожиданно стали синими. Я что-то не помню, чтобы у вас были синие глаза... -- О боже праведный, ну не дурочка ли! -- не выдержал ее супруг. -- Вы же никогда ничего не помните! Она повернулась к нему, губы ее задрожали, но глаза твердо встретили его насмешливый взгляд. Резкое слово вот-вот готово было слететь с ее губ, но она сдержалась и промолвила очень тихо: -- О нет. Есть вещи, которых женщины не забывают. -- Что касается памяти, -- с холодным достоинством произнес дон Педро, обращаясь к губернатору, -- то я, со своей стороны, тоже что-то не припомню, чтобы в нашем роду встречались дурочки. -- Значит, черт побери, вам нужно было попасть в Пуэрто-Рико, чтобы сделать это открытие, -- хрипло расхохотавшись, отпарировал его превосходительство. -- О! -- со вздохом произнес дон Педро. -- Мои открытия могут не ограничиться только этим. Что-то в его тоне не понравилось дону Хайме. Большая голова его заносчиво откинулась назад, брови нахмурились. |
