держать сотню-другую телевизоров на смену. Два дня  из  семи  в  неделю  я

только и делал, что телевизоры в бар свозил.

     В полночь Гил выключал станцию, я запирал ресторан, и мы  встречались

дома  за  кофе.  Гил  всегда  спрашивал,  сколько  я  сегодня  телевизоров

прикончил, и смеялся. Говорил, что мой метод опроса  общественного  мнения

самый удачный. Я его спрашивал о программе на будущую неделю  и  спорил...

ох... спорил с ним, какое шоу, или там футбольный матч включать,  а  какое

нет. Я эти вестерны не больно-то любил, а все высокоумные дискуссии просто

ненавидел.

     И тут удача задом повернулась, со мной всегда так. Через  пару-тройку

лет я остался с одним последним телевизором, и тут-то мне  худо  пришлось.

Тут Гил как раз крутил одну из тех мерзких  реклам,  где  этакая  отважная

женщина спасает свадьбу  с  помощью  патентованного  хозяйственного  мыла.

Достаю я, понятно, ружье, и лишь в последний миг вспоминаю,  что  стрелять

нельзя. Потом пошел кошмарный фильм про композитора, непризнанного  гения,

и я опять! Когда вернулись мы оба домой, я сам был как взведенный курок.

     - Что стряслось? - спросил Гил.

     Объясняю.

     - Я думал, ты любишь мои шоу, - говорит он.

     - Я люблю их только расстреливать.

     - Несчастный ублюдок, - смеется он. - Что, попал в ловушку, а?

     - Гил, может изменишь программу, раз уж я так влип?

     -  Посуди  сам,  Джим.  Наша  студия  должна   давать   разнообразную

программу! Наш принцип - как в кафе: каждый должен найти  себе  что-нибудь

по вкусу. Не любишь шоу - переключись на другой канал!

     - В конце-концов, это глупо! Тебе чертовски хорошо  известно,  что  в

Нью-Хэйвне только один канал!

     - Выключи телевизор.

     - Не могу же я оставить бар без телевизора. Это  часть  обслуживания.

Где тогда будет моя клиентура! Гил, тебя что,  силком  заставляют  крутить

эти мерзкие фильмы, как тот,  вчерашний  армейский  мюзикл,  где  они  все

танцуют, поют и целуются на крыше танка "Шерман", господи прости!

     - Женщины любят мундиры.

     - А эти рекламы: то все смеются над  чьим-то  пояском,  то  блондинки

смолят, как ненормальные, то...

     - Караул! - сказал Гил. - Ну, напиши письмо в редакцию.

     Так я и сделал, через неделю - ответ. Вот такой: "Дорогой  м-р  Майо.

Рады узнать, что вы постоянный зритель нашего телеканала.  Благодарим  вас

за  внимание  к  нашим  программам.  Надеемся,  что  наши  передачи  будут

нравиться вам и впредь. Искренне Ваш, Гилберт О.Уоткинз,  Управляющий."  И

приложено несколько билетов на телевстречи.  Показал  письмо  Гилу,  а  он

только пожал плечами.

     - Понял, на кого руку поднял? - сказал он. -  Никого  не  интересует,

нравиться тебе что-то или не нравиться. Главное - смотришь ты это или нет.

     Эти месяцы, скажу я тебе, было адски тяжело.