-  Вот и я так мыслю. - Аскет задумчиво пробовал ногтем остроту секирного лезвия. - Наш чешуйчатый приятель, конечно, не кобра… зато головы у него две и длина вполне подходящая. Так что ежели аккуратненько располосовать вдоль - быть у нас с тобой по замечательному поясу! Полагаю, Шива одобрит.

    Здоровяк хлопнул в ладоши и расплылся в радостной улыбке, явно предвкушая водопад будущих милостей Синешеего.

    -  Ладно, уговорили, - промямлили обе головы нага, который внимательно следил за развитием щекотливой темы. - Все вы, люди, одной сурьмой мазаны: чуть что не по-вашему - сразу топором! Хоть нас, хоть киннаров, хоть друг дружку! Отойдите, дайте место…

    -  Вот и умница, - похвалил его Рама-с-Топором. - А Повелителя своего не бойся. Станет ругаться, скажешь: дескать, срочно понадобился самому Балараме, земному воплощению Змея Шеша. Тем более что так оно и есть, - добавил аскет тихо.

    Васятха тяжко вздохнул и начал быстро увеличиваться. Когда длина его достигла почти двадцати посохов, а в обхвате в самом толстом месте наг вполне мог сравниться со средней упитанности слоном, змий прекратил наконец расти, критически оглядел себя двумя парами глаз и, видимо, остался доволен результатом.

    -  Ну что, поехали? - поинтересовался он у тезок.

    Здоровяк подхватил лежавшую под деревом цельнометаллическую соху, с которой почти никогда не расставался, аскет наскоро затоптал костер босыми ногами - и вот уже оба Рамы восседают в ложбине у шейной развилки змия.

    -  Поехали! - Один седок хлопнул нага по левой шее, другой - по правой, и ездовой змий принялся споро ввинчиваться в Махендру, лучшую из гор.

    -  Хоть когда-никогда свой плуг по назначению использовал, - донесся из- под земли удаляющийся бас. - Сегодня, например, тебе огород вспахал! Теперь этого погоняю, подколодного… А то все больше заместо дубины…

    Голос стих. Вскоре перестала дрожать и земля. Тишина вновь вернулась к пепелищу былого костра - и лишь огромная воронка, окруженная валом вывороченной земли, напоминала о странной троице, покинувшей благословенные склоны.

    Ашока тревожно качнула ветвями и наконец успокоилась. Сейчас был тот редкий момент, когда ее действительно можно было назвать Беспечальной.

    «Не зря его все же кличут „Добрый Рама-с-Топором“, - думало дерево, засыпая. - Все в итоге добром решил. А мог ведь и рубануть…»

    Тишина. Звезды. Легкий шелест листвы, которую ерошит проказливый ветерок- гулена.

    И не слышно больше в этом шелесте лязга металла о металл, стонов умирающих, конского ржания, скрежета стрелы по доспеху…

    Великая Битва закончилась.

    Все убиты.

    Все ли?..

    КУРУКШЕТРА, лучшее из полей.

    -  А, вот ты где! - Насмешка звенела, и переливалась, и хлестала семихвостой плетью.

    От души.

    Это было первое, чем встретила Курукшетра подземных путешественников, когда те выбрались наружу.

    Насмешка-невидимка.

    И лишь потом до их слуха донеслось сытое карканье бесчисленных ворон, круживших над Полем Куру.

    Люди осматривались по сторонам, пытаясь сориентироваться, наг же спешно уменьшился до обычных размеров, затем подумал и уменьшился еще вдвое.

    Светало. Медленно редея, плыла над землей кисея тумана, и сквозь нее углами проступали изломанные кусты, обугленные, сиротливо торчащие остовы дере вьев - и трупы, трупы, трупы…

    Видно было не дальше чем на два-три посоха, но этого хватало.