Кроме того, именно в тот период, когда студент
пользовался наибольшей свободой и не подлежал строгому контролю, эти
сочинения бывали для преподавателей очень интересны, ибо давали часто
поразительно ясную информацию о нравственном состоянии авторов.
От Иозефа Кнехта осталось три таких жизнеописания, мы приведем их
дословно, считая их самой, может быть, ценной частью нашей книги. Написал ли
он только эти три биографии, не пропало ли какое-нибудь жизнеописание -- на
этот счет возможны разные предположения. С определенностью мы знаем только,
что после подачи его третьего, "индийского" жизнеописания канцелярия
Педагогического ведомства настоятельно рекомендовала Кнехту перенести
очередную биографию в какую-нибудь исторически более близкую и богаче
документированную эпоху, а также больше заботиться об исторических деталях.
Из рассказов и писем мы знаем, что после этого он действительно стал
собирать материал для биографии, приуроченной к XVIII веку. В ней он хотел
предстать швабским богословом, позднее сменившим церковную службу на музыку,
учившимся у Иоганна Альбрехта Бенгеля, дружившим с Этингером и некоторое
время гостившим в секте Цинцендорфа (Бенгель, Иоганн Альбрехт (1687 -- 1752)
-- немецкий религиозный деятель и ученый пиетистского направления Этингер,
Фридрих Кристиан (1702 -- 1782) -- немецкий теолог-мистик пиетистского
направления. Цинцендорф, Николаус Людвиг (1700 -- 1760) -- немецкий
пиетистский теолог и поэт. -- Прим. перев.). Мы знаем, что тогда он прочел,
делая выписки, массу старой, частью побочной литературы о структуре церкви,
о пиетизме и Цинцендорфе, о литургии и церковной музыке Мы знаем также, что
в фигуру прелата-мага Этингера он был поистине влюблен, к фигуре магистра
Бенгеля питал настоящую любовь и глубокое уважение -- он специально заказал
фотографию с его портрета и одно время держал ее на письменном столе -- и
честно старался отдать должное Цинцендорфу, который его в равной мере
интересовал и отталкивал от себя. В результате он бросил эту работу,
довольный тем, чему в ходе ее научился, но заявил, что не способен сделать
из этого жизнеописание, ибо слишком увлекся частными вопросами и собиранием
подробностей Это заявление дает нам полное право видеть в тех трех
доведенных до конца биографиях скорее исповеди благородной и поэтической
натуры, нежели работы ученого, о чем упоминаем отнюдь не в обиду им.
Для Кнехта к свободе самостоятельно выбирающего предмет занятий ученика
прибавилась еще одна свобода и вольность. Ведь раньше он был не только
воспитанником, как все, не только подчинялся строгой учебной дисциплине,
жесткому режиму дня, не только находился под контролем и пристальным
наблюдением учителей и терпел все трудности, выпадающие на долю элитного
ученика. Наряду со всем этим и помимо этого на нем из-за его отношений с
Плинио висела роль, лежала ответственность, которая, с одной стороны,
предельно возбуждала его душу и ум, с другой -- угнетала их, роль активная и
представительская, ответственность, в сущности, не по силам и не по годам,
которую он, подвергаясь часто опасности, выдерживал только благодаря избытку
силы воли и таланта и с которой без мощной подмоги издалека, без мастера
музыки, вообще бы не справился. |