Изменить размер шрифта - +

     - Вы правы: боюсь, что нет, - ответил я.
     - Об этом маркизе и о мисс Полине вы ничего не можете сказать  точного,
кроме одних предположений?
     Я опять удивился такому категорическому вопросу от такого  застенчивого
человека, как мистер Астлей.
     - Нет, точного ничего, - ответил я, - конечно, ничего.
     - Если так, то вы сделали дурное дело не только тем, что заговорили  об
этом со мною, но даже и тем, что про себя это подумали.
     - Хорошо, хорошо! Сознаюсь; но теперь не в том дело, - перебил  я,  про
себя  удивляясь.  Тут  я  ему  рассказал  всю  вчерашнюю  историю,  во  всех
подробностях, выходку Полины,  мое  приключение  с  бароном,  мою  отставку,
необыкновенную  трусость  генерала  и,  наконец,   в   подробности   изложил
сегодняшнее посещение Де Грие, со всеми оттенками; в заключение показал  ему
записку.
     - Что вы из этого выводите? - спросил я. - Я именно пришел узнать  ваши
мысли. Что же до меня касается, то я, кажется, убил бы этого французишку  и,
может быть, это сделаю.
     - И я, - сказал мистер Астлей. - Что же касается до мисс Полины,  то...
вы знаете, мы вступаем в сношения даже с людьми нам ненавистными,  если  нас
вызывает к тому необходимость. Тут  могут  быть  сношения  вам  неизвестные,
зависящие от обстоятельств посторонних. Я думаю, что вы можете успокоиться -
отчасти, разумеется. Что же касается  до  вчерашнего  поступка  ее,  то  он,
конечно, странен, - не потому, что она пожелала от вас отвязаться и  послала
вас под дубину барона (которую, я не понимаю почему, он не употребил, имея в
руках), а потому, что такая выходка для такой... для такой превосходной мисс
- неприлична.  Разумеется,  она  не  могла  предугадать,  что  вы  буквально
исполните ее насмешливое желание.
     - Знаете ли что? - вскричал я вдруг, пристально всматриваясь в  мистера
Астлея, - мне сдается, что вы уже о всем об этом слыхали, знаете от кого?  -
от самой мисс Полины!
     Мистер Астлей посмотрел на меня с удивлением.
     - У вас глаза сверкают, и я читаю в них подозрение,  -  проговорил  он,
тотчас же возвратив себе прежнее спокойствие, - но вы не имеете ни  малейших
прав обнаруживать ваши подозрения. Я не могу признать этого права  и  вполне
отказываюсь отвечать на ваш вопрос.
     - Ну, довольно! И не надо! - закричал я, странно волнуясь и не понимая,
почему вскочило это мне в мысль! И когда, где, каким образом  мистер  Астлей
мог бы быть выбран Полиною в  поверенные?  В  последнее  время,  впрочем,  я
отчасти упустил из виду мистера Астлея, а Полина  и  всегда  была  для  меня
загадкой, - до того загадкой, что, например, теперь, пустившись рассказывать
всю историю моей любви мистеру Астлею, я вдруг, во  время  самого  рассказа,
был поражен тем, что почти ничего не мог сказать об моих  отношениях  с  нею
точного и положительного. Напротив того, все было фантастическое,  странное,
неосновательное и даже ни на что не похожее.
     - Ну, хорошо, хорошо; я сбит с толку  и  теперь  еще  многого  не  могу
сообразить, - отвечал я, точно запыхавшись.
Быстрый переход