Изменить размер шрифта - +

Обещанных "звезд" я не видал; но в некоторых отношениях она и в  самом  деле
сдержала слово. Сверх того, она познакомила меня с  Hortense,  которая  была
слишком даже замечательная в своем роде женщина и в нашем кружке  называлась
Therese-philosophe...
     Впрочем, нечего об этом распространяться; все это  могло  бы  составить
особый рассказ, с особым колоритом,  который  я  не  хочу  вставлять  в  эту
повесть. Дело в том, что  я  всеми  силами  желал,  чтоб  все  это  поскорее
кончилось. Но наших ста тысяч франков хватило, как я уже  сказал,  почти  на
месяц, чему я искренно удивлялся: по крайней мере, на восемьдесят тысяч,  из
этих денег, Blanche накупила  себе  вещей,  и  мы  прожили  никак  не  более
двадцати тысяч франков, и - все-таки достало.  Blanche,  которая  под  конец
была уже почти откровенна со мной (по крайней мере кое в чем не врала  мне),
призналась, что по  крайней  мере  на  меня  не  падут  долги,  которые  она
принуждена была сделать. "Я тебе не давала подписывать счетов и векселей,  -
говорила она мне, - потому что жалела  тебя;  а  другая  бы  непременно  это
сделала и уходила бы тебя в тюрьму. Видишь, видишь,  как  я  тебя  любила  и
какая я добрая! Одна эта чертова свадьба чего будет мне стоить!"
     У нас действительно была свадьба.  Случилась  она  уже  в  самом  конце
нашего месяца, и надо предположить, что на нее ушли самые последние  подонки
моих ста тысяч франков; тем дело и  кончилось,  то  есть  тем  наш  месяц  и
кончился, и я после этого формально вышел в отставку.
     Случилось это так: неделю  спустя  после  нашего  водворения  в  Париже
приехал генерал. Он прямо приехал к Blanche и с первого же  визита  почти  у
нас и остался. Квартирка где-то, правда, у него была своя. Blanche встретила
его радостно, с визгами и  хохотом  и  даже  бросилась  его  обнимать;  дело
обошлось так, что уж она сама его  не  отпускала,  и  он  всюду  должен  был
следовать за нею: и на бульваре, и на катаньях, и в театре, и  по  знакомым.
На это употребление генерал еще годился; он был довольно сановит и  приличен
- росту почти высокого, с крашеными бакенами и усищами (он прежде  служил  в
кирасирах), с лицом видным, хотя несколько  и  обрюзглым.  Манеры  его  были
превосходные, фрак он носил очень ловко.  В  Париже  он  начал  носить  свои
ордена. С эдаким пройтись по бульвару было не только возможно, но, если  так
можно выразиться, даже рекомендательно. Добрый  и  бестолковый  генерал  был
всем этим ужасно доволен; он совсем не  на  это  рассчитывал,  когда  к  нам
явился по приезде в Париж. Он явился тогда, чуть  не  дрожа  от  страха;  он
думал, что Blanche закричит и  велит  его  прогнать;  а  потому,  при  таком
обороте дела, он пришел в восторг  и  весь  этот  месяц  пробыл  в  каком-то
бессмысленно-восторженном состоянии; да таким я его и оставил. Уже  здесь  я
узнал в подробности, что  после  тогдашнего  внезапного  отъезда  нашего  из
Рулетенбурга с ним случилось, в то же утро, что-то вроде припадка.
Быстрый переход