– Когда?

Сегодня после полудня – устраивает? – улыбнулся Алекс.

– Идёт. Пути отхода?

– Мы вам покажем. Пусть уж будет настоящая репетиция.

– Отлично.

Миллер был доволен. Добраться сюда было сложно. Не трудно, но сложно.

Пришлось пять раз менять самолёты. Не обошлось и без юмористических моментов. В этот раз Син Миллер путешествовал с британским паспортом, и в Майами служащий паспортного контроля принял его белфастский выговор за шотландский. «Если таков уровень американских блюстителей порядка, – сказал себе Миллер, – эта операция пойдёт у нас как по маслу».

Они отрепетируют это сегодня же. Если все пойдёт нормально, он вызовет команду, и дня через четыре они будут тут. Оружие было уже на месте.

* * *

– Ваши выводы? – спросил Кэнтор.

Райан подцепил с края стола пачку листов.

– Вот мой анализ. Шестьдесят страниц. Есть ли в них какой прок – не уверен, – признался Джек. – Ничего нового я не открыл. Имеющиеся в вашем распоряжении отчёты – это хорошая работа, учитывая отсутствие серьёзных фактов. Армия освобождения Ольстера – действительно, организация странная. С одной стороны, их операции вроде бы не имеют реальных целей, поддающихся выявлению. Но при этом такой высокий уровень профессионализма!.. Они слишком профессиональны, чтобы действовать бесцельно.

– Это верно, – сказал Кэнтор. Они сидели в его кабинете, напротив кабинета замначальника ЦРУ. Адмирала Грира не было в городе. – Пришли ли вы вообще к какому‑то заключению?

– Я классифицировал их операции географически и по времени их осуществления. Никакой закономерности тут не усматривается. Единственная отличительная черта – в самом типе операций, в их исполнении, но это мало о чём говорит. Они любят выбрать цель большой значимости, но какой, черт побери, террорист не любит этого? Ведь в этом весь смысл терроризма – участвовать в большой игре, не так ли? Чаще всего они используют оружие из стран Восточного блока, но таким же оружием пользуется и большинство других групп. Напрашивается вывод, что их щедро финансируют. Это логично, судя по их активности, но реальных доказательств этого у нас опять же нет.

– У О'Доннелла подлинный талант исчезать из поля зрения. Мы ничего не знаем о трех годах его жизни: год до «Кровавого воскресенья» и два после того как «Временные» решили разделаться с ним. Оба этих периода – белые пятна. Я спрашивал жену о пластических операциях…

– Что? – реакция Кэнтора была негативной.

– Она не знает, зачем мне это. Я просто попросил её разузнать у коллег, где в наше время можно обзавестись новым лицом. Я был удивлён, узнав, что таких мест не так уж и много. Два – за железным занавесом. Оказывается, первые работы в этом направлении осуществлялись в Москве ещё до второй мировой войны. Врачи из больницы Хопкинса были в этом институте – чьего‑то там, не помню, имени, – и обнаружили там кое‑что странное.

– Как, например? – спросил Кэнтор.

– Как, например, два этажа, куда невозможно попасть. Анетт Дисалви, приятельница Кэти ещё по колледжу – была там два года назад. На два верхних этажа можно попасть только специальным лифтом, а лестница, которая туда ведёт, снабжена железными воротами. Странная штука для больницы. Я нашёл эти сведения довольно курьёзными. Может, они окажутся полезными для кого‑то ещё.