|
Весил он прилично, и мы с ним намучились. Когда мы затолкнули носилки в машину скорой помощи, приткнувшуюся с краю на битком набитой стоянке за охотничьим домиком, я обошел веранду кругом и увидел, что на ней никого нет, кроме полицейского, который стоял и задумчиво жевал нижнюю губу. В доме, в большой комнате, на стульях у окна сидели и разговаривали Феррис и Паппс, и еще какой то незнакомый человек говорил у стола по телефону. Паппс окликнул меня: – Есть что нибудь новенькое? – Только не у меня, – ответил я ему и прошел через комнату во внутренний коридор. Вулф был у себя, в кресле с радужными ковриками, – читал какую то книжку. Когда я вошел, он быстро взглянул на меня и снова углубился в чтение. Я постоял немного. – Хотите отчет? Он ответил, не отрывая глаз от страницы: – Только если это имеет отношение к нашему отъезду. – Это не имеет отношения к нашему отъезду. Есть какие либо вопросы или инструкции? – Нет. – Черт побери, – сказал я ласково, – вы же сами отпустили меня на рыбалку. Где моя форель? – На кухне, в большом холодильнике. Уже почищена. – Благодарю вас. – Я вышел от него и пошел к себе. Там я и сидел, когда через час зашел полицейский и сказал, что меня приглашают. Я думал, меня ждет продолжение того, что уже было, но в коридоре у своих дверей топтался Вулф, который при моем приближении повернулся и пошел в сторону большой комнаты. Полицейский шел за нами следом. Похоже, они что то затевали. Гости – все пятеро – сидели группой посреди комнаты, а Брэгэн стоял рядом – разговаривал с окружным прокурором Колвином. Шериф и двое полицейских расположились у двери, а один из помощников прокурора сидел за маленьким столиком с блокнотом наготове. Вулф вошел, сделал три шага, остановился и громко спросил: – Вы меня звали, мистер Брэгэн? Ответил ему Колвин. – Это я вас вызвал. Я – Джаспер Колвин, прокурор этого округа. – Он подтолкнул вверх очки, упавшие на нос. – Вы – Ниро Вулф, частный дэ этэктив? – Да. – Садитесь сюда, пожалуйста. Вы тоже, Гудвин. Я всем вам должен кое что сказать. Я бы ни капли не удивился, если бы Вулф развернулся и пошел обратно, так как поводов для этого было целых три: во первых, тон, которым Колвин с ним разговаривал, во вторых, то, что он сказал «частный детектив», а не «тот самый частный детектив», и, в третьих, – размер стула, стоявшего позади всех гостей, на который ему указал Колвин. Но после секундного колебания он прошел за спины сидевших и сел на свободный стул рядом. Окружной прокурор повернулся лицом к аудитории. Откашлялся. – Я уверен, леди и джентльмены, что мне не нужно… – Уже записывать? – Это заговорил человек с блокнотом, у столика. Колвин посмотрел на него, рявкнул: – Да, все подряд! – и снова повернулся лицом к нам. Он подтолкнул упавшие очки на место и откашлялся еще раз. – Мне не нужно говорить вам, леди и джентльмены, какая тягостная обязанность выпала на мою долю сегодня. Но точно так же, как помощник государственного секретаря Лисон на высоком посту всегда ставил на первое место не личные чувства, а свой долг государственного деятеля и дипломата, так и я, в гораздо более скромном качестве, обязан выполнить свой долг до конца. Я всецело рассчитываю на вашу поддержку. Ответа не последовало. Он продолжал: – Когда, два часа назад, я прибыл сюда со своей горестной миссией, то обнаружил, чти шериф Делл и лейтенант Хопп уже на месте. Мы посоветовались и решили, что пока не отработаны некоторые версии, нет смысла особенно вас беспокоить. |
