С неестественной озабоченностью Стоун приложил руку ко лбу.

– За покупками! – произнес он.

– Ну и скряга же ты! – засмеялась Дебби.

Дебби была необыкновенно привлекательной.

У нее были по детски округлый лоб и голубые глаза. Она была высокого роста, и ее тело было безупречно красиво и тщательно ухожено.

Стоун отпил глоток, наблюдая за ней полузакрытыми глазами. В ней было что то такое, что вселяло в него неуверенность и заставляло колебаться. На ней было платье золотистого цвета, цвета ее волос, и золотые босоножки на высоких каблучках.

Непринужденность и хорошее настроение делали ее еще более привлекательной. Да и почему бы у нее быть плохому настроению? Разве она могла жить лучше? Она имела все, что ей хотелось. Дебби неглупа. В течение десяти лет она сама зарабатывала себе на хлеб: была горничной, официанткой, танцовщицей, натурщицей и работала в баре. Приходилось трудиться дни и ночи напролет, времени для сна оставалось очень мало, как бы смертельно она ни уставала. Вечная борьба с квартплатой, одеждой, две новые шляпки в год, чулки со спустившимися петлями...

Время от времени в ее жизни появлялись мужчины, потом они оставляли ее. И тут на ее горизонте появился такой мужчина, как Макс Стоун. Что же удивительного, если она пошла к нему!

Глухо прозвучал звонок. Стоун пошел сам открывать дверь. Это был Лагана, как всегда безупречно одетый, за ним его телохранитель. Майк Лагана расстегнул пальто и потер руки. Огляделся, улыбнулся Ларри и Дебби.

– Как дела? – спросил он. – Холодно сегодня вечером.

– К сожалению, я несколько запоздал, – начал он разговор. – Моя дочь собралась на танцы, и рапа должен был сказать свое «добро» ее новому платью. Правда, я ей говорил, что мои советы не должны для нее ничего значить, пусть ка она лучше потрясет своим видом всех этих футболистов или боксеров, которые оплачивают ее развлечения. – Он улыбнулся Дебби. – Разве мой совет был плох, Дебби?

– Не знаю, иногда пожилой человек смыслит больше, чем футболист, – ответила Дебби, которая прекрасно знала, что Лагана без ума от своей дочери. – Футболисты и кинозвезды приходят и уходят, а старик то остается!

Лагана довольно улыбнулся. Стоун осушил свой бокал и протянул его Ларри.

– Налей мне еще, ладно? – болтовня Лаганы о своей семье действовала ему на нервы: если он начинал с этого, то пахло крупной неприятностью.

– Майк, сними же пальто, – сказал он.

– Нет, Макс, благодарю, я к тебе ненадолго. Я жду гостей. Ничего особенного, несколько соседей, но мне необходимо быть дома, а то все обидятся на негостеприимного хозяина.

– Ну, тогда давай приступим к делу. Дебби, тебе лучше пойти вниз и приготовить нам что нибудь закусить. К нам еще придут гости, будем играть в покер. Жаркое было бы неплохой идеей.

– Я скажу Алексу, он все приготовит.

Лагана сделал несколько шагов по направлению к Ларри Смиту.

– В деле с Бэньоном ты здорово промахнулся, – произнес он, и его тон гармонировал с бесстрастной невыразительностью его глаз. – Грандиозная шумиха в газетах, а поймать не поймали. Сработано на «отлично». Ларри, что скажешь?

Лицо Ларри залилось краской.

– Подобная ошибка у меня больше не повторится, – пробормотал он мрачно. – Я был твердо уверен, что все получится. Все делалось, как надо. Я следил целую неделю.

– Тебе нужно было подумать о том, – прервал его Лагана, – что бомба в машине сразу же бросит подозрение на нас, что газеты подхватят это как находку.

– Ну, в следующий раз я проведу дело тихо и незаметно, – ответил Ларри спокойно, хотя в нем кипела злоба.

– Нечего стараться, ты и так отстранен! – затем, обратившись к Стоуну: – Макс, ты позаботился о том парне?

– Конечно.