|
- Я вам объясню почему, Фрида, - начала она. - Дело в том, что это было бы бесчестно. Мы должны нести свою часть общей ноши, деля вместе со всеми и горечь, и сладость. Мы все - женщины, все матери и знаем, что такое честь. Ни одна из нас не захотела бы пожертвовать честью ради счастья, или я не права? Так вот, честь нашей страны для нас должна быть столь же бесценна, как и наша собственная честь. И более того, неужели вы, девочки, думаете... В этом месте речь Виолы была прервана двумя событиями. В прихожей заверещал звонок, и одновременно с ним со стула вскочила темноволосая худощавая женщина, которая до этого тихо сидела в дальнем углу. С горящими глазами, подавшись вперед, она заговорила, и было видно, как всю ее сотрясает дрожь. - Меня тошнит от вас! Вы слышите это? Виола Деллинг, вы слышите? Вы тут говорите о нашей чести и наших сыновьях, а я бы возненавидела свою судьбу, будь я вашим сыном. Я здесь сидела и слушала вас, не раскрывая рта, и все время думала, что мне следует идти домой... Звонок раздался снова, и, пробормотав что-то о необходимости открыть дверь, миссис Бэртон бочком вышла из комнаты. Виоле Деллинг с трудом удавалось сохранять контроль над ситуацией. - Миссис Тайс, поверьте, мне очень жаль. Мы знаем, что в Первую мировую войну вы потеряли двух сыновей, мы знаем об оставшемся у вас единственном сыне, и мы все сочувствуем вам. Лично мне жаль, что вы считаете необходимым красить свои волосы, потому что нет ничего более очаровательного и более достойного, чем волосы, седые от горя. Нельзя сослужить службы большей, чем... Темноволосая женщина оттолкнула тянувшиеся к ней руки - ее пытались усадить на место - и крикнула на пределе своих сил: - Да замолчите же! После этого она выпрямилась, замерла, не говоря ни единого слова, а затем пошла по направлению к выходу. У двери в вестибюль она посторонилась, чтобы дать пройти миссис Бэртон и тому человеку, который звонил у входа. Миссис Бэртон вернулась в комнату раньше, чем кто-либо произнес хоть единое слово по поводу всего случившегося. Рядом с ней жил молодой человек, высокий, краснолицый и неуклюжий. Держа шляпу в руке и стиснув зубы, чтобы не рассмеяться, он встал в проходе. Миссис Оркатт, полная женщина, что сидела позади президента клуба, поднялась со своего стула. - Наконец-то, Вэл! - воскликнула она. - Однако ты припозднился, я же велела тебе приехать в десять тридцать. Вэл Оркатт кивнул: - Да, знаю, что запоздал, но я ничего не мог сделать, - сказал он и добавил, как бы извиняясь: - Я хотел подождать у входа. Миссис Бэртон настояла, чтобы я вошел. - Я подумала, что, может быть, он расскажет нам что-нибудь новое о беспорядках в городе, - пояснила миссис Бэртон. К молодому человеку обратился сразу хор голосов: - Да! Пожалуйста, расскажите! Было видно, что Вэл а раздосадовала эта просьба. - Да никаких беспорядков нет, - ответил он. - Ну, было несколько драк. А так больше ничего. Только Виоле Деллинг удалось заставить его улыбнуться. - Но на самом деле, неужели это правда, что Вашингтон, столица нашего государства, наводнен коммунистами? - спросила она. - Не знаю. Во всяком случае, я их не видел. |
