|
Была спокойна, но ходила с таким видом, словно приняла какое-то важное решение. Когда в начале пятого я пришел из лицея, из ее комнаты раздавался такой шум, будто там готовятся к отъезду. Заговорить со мной она не пыталась. Перед ужином, проходя мимо будуара, я увидел три чемодана, уложенные в дорогу. За столом о поездке не обмолвились ни словом. Нехотя обменялись несколькими ничего не значащими фразами. Отец казался озабоченным, поглядывал на нас украдкой. Но меня все-таки оставили в покое, и я смог заниматься. А в среду - я узнал об этом уже потом - около одиннадцати Ноэми позвонила отцу и предупредила, что мать сама вынесла чемоданы и вызвала такси. Здесь я вынужден довольствоваться предположениями, потому что об этом мне рассказывала только Ноэми. Начала она с заявления, что ей надоело жить в сумасшедшем доме и что она в свои годы имеет полное право уйти на покой и перебраться к дочери в Муан-Сартру. - По крайней мере там я буду среди нормальных людей. Отец, видимо, бросил пациента и, понимая, что ехать на виллу уже поздно, помчался на вокзал на такси. Должно быть, они встретились на платформе, у поезда на Париж. Не знаю, о чем они говорили. Представляю, сколько народу наблюдало за ними, строя всевозможные догадки. Когда я пришел на обед, они уже были дома. Чемоданы отнесли в будуар - наверно, отец. Мать выглядела усталой. Я никого ни о чем не спрашивал, кроме Ноэми, когда днем мы с ней оказались вдвоем на кухне. - Что вы хотите услышать от меня, юный хозяин? В таком возрасте вы еще не можете знать женщин. Ей хотелось, чтобы ее удержали. Она прекрасно понимает, что, оставшись одна, быстро станет беззащитней птички перед кошкой. - Твоя мать не звонила Наташе? - Даже если звонила, я не слышал. Вечером она сидела дома, а отец заперся у себя на антресолях, словно ничего не произошло. Сегодня в полдень ни в будуаре, ни в спальне чемоданов уже не было, наверно, их разобрали. - Ты доволен? - Что тебе сказать? Я и сам не знаю. За столом была видимость беседы, каждый силился доказать, что жизнь продолжается. И я думаю, не из-за меня ли все это? Взволнованная, Франсина смотрела на него так, как смотрят на людей, с которыми случилось несчастье или трагедия. Он был младше ее, но после всего пережитого казался намного старше. - Ты выдержишь, Андре. А теперь, мне пора домой, но ты должен обещать, что позвонишь, если... Она замолчала, не решаясь договорить. - Если что? - Если я буду тебе нужна. Не бойся моих родителей. Они все поймут. Он подозвал официанта, и несколько минут спустя они с Франсиной уже шли под дождем, прижимаясь к домам, что мешало им разговаривать. Когда они переходили улицу по пешеходной дорожке, впереди на заборе Андре увидел фотографию Жана Ниваля - тот улыбался своей все еще детской улыбкой, а в глазах певца светилась радость жизни. Она заметила, что Андре отстал. - Ты идешь? Но, в свой черед увидев афишу, все поняла. - Не думай больше об этом, Андре. - Не беспокойся. Я не считаю себя жертвой. - Ты полагаешь, что... Она уже сожалела о своей необдуманной поспешности. - Что он может быть моим отцом? - закончил он фразу. |
