Воины шли по дороге, и им оставалось преодолеть еще одну гору – последнюю отделявшую их от Йотунхейма. Фандрал потешался над очередными россказнями Вольштагга.

– Это до или после того, как он тебе руку за спиной привязал?

Старый воин недовольно фыркнул:

– Ты что, совсем меня не слушаешь? Я же сказал, у меня обе руки были связаны за спиной!

Троица направилась по дорожке, огибающей гору. С одной стороны – грубая каменная стена, с другой – обрыв и бездна, а сама тропинка была такой узкой, что на ней едва бы разъехались две лошади. Огун шел впереди, высматривая, не ждут ли их еще какие нибудь нежданные враги. Фандрал следовал за ним, наслаждаясь красочными историями о победах Вольштагга.

Лев Асгарда предпочел идти последним. Кто попридирчивее, сказали бы, что воин вечно плетется в хвосте из за трусости – или плотные бока не дают ему двигаться быстро. Но сам Вольштагг настаивал, что так будет лучше для противников – может, кому нибудь из них удастся избежать встречи с его мечом.

– Вот оно что. А как же, – поинтересовался Фандрал, – если у тебя руки были связаны за спиной – при условии, что с твоими размерами это получилось бы сделать, – как же у тебя получилось устроить ему взбучку?

– Пинками великой силы и мощи, как же еще?! В далекие дни молодости я обучился искусству раздавать пинки у легендарного Спарки, мастера ножного боя. И после тренировок этого великолепного воина я без труда поразил негодяя пинком под колено, а затем едва не вышиб из него дух ударом в живот. Он тогда согнулся пополам и все никак не мог совладать с дыханием. Вообще то в тот раз я наконец оценил, как полезны уроки великого Спарки. Он, кстати, называл удар по солнечному сплетению «Тролль и луна».

Фандрал сдвинул брови.

– Откуда же такое название?

– Я задавал ему как раз этот вопрос, среди многих и многих других. Но Спарки не дал мне ответа, а сам я, горячий, нетерпеливый юноша, не мог понять. Но когда я нанес тот самый удар, а враг мой согнулся пополам, я вдруг осознал: видишь ли, тролли – не самые выдающиеся мыслители. Например, увидит тролль луну в воде – так туда за ней и потянется. Но стоит ему коснуться глади, как отражение пойдет рябью и исчезнет. Потом вода успокоится, и на ней снова появится луна. А тролль так и будет ее ловить.

У Фандрала от таких объяснений голова пошла кругом.

– Так и при чем же тут удар ногой в живот?

Вольштагг ухмыльнулся.

– Правильный удар заставляет врага согнуться пополам, дыхание сбивается, и он все никак не может отдышаться. Прямо как тролль, который никак не выловит луну из воды.

Фандрал закивал.

– О, ясно.

– Вот так я и вспомнил уроки Спарки в том кабаке.

– Что то не все части этой истории кажутся мне правдоподобным, дорогой мой друг, – со смешком заключил Фандрал.

– Только части? – пробормотал Огун, вглядываясь в ближайший поворот дороги.

– Ха! – похоже, Фандрал разделял скептический настрой друга. – Начнем с того, что вряд ли Спарки реален.

– О, вполне, – ответил Огун.

– Правда? – удивленно спросил Фандрал.

– Спарки действительно мастер боя на ногах, тут Вольштагг не соврал. У моего народа он был легендой. Говорят, он сломал обе руки и кости срослись неправильно. Спарки не мог держать оружие и тогда научился драться одними ногами, да так, что наносил противникам весьма ощутимые удары.

– Ничего удивительного, что слухи о Спарки дошли до тех мест, где ты родился, – подтвердил Вольштагг.

– Верно, – сказал Огун. – И каждая легенда повторяла одну и ту же историю его гибели от рук Римтурсара, которого затем одолел Один.

Фандрал обернулся и посмотрел на Вольштагга поверх крупа своего коня.