Однако больше всего ее восхищало, как Один держался на публике.

В тронный зал постоянно один за другим приходили управляющие, служащие и разного рода чиновники, но Всеотец неизменно выслушивал каждого, обдумывал его обращение и принимал решение.

Однако, как вскоре поняла Хильде, на самом деле не так уж это все и впечатляюще. Во первых, каждого просителя озадачивало, почему Один так долго обдумывает решение. Общее недоумение вслух выразил министр, ответственный за дорожную систему.

– Властитель, это несложный вопрос, – раздраженно проговорил он. – Разрешите заменить плитку у Храма титанов. Покрытие пострадало месяц назад во время нападения троллей. Особенно плохо на нем сказались молнии, которые призывал ваш сын, и удары меча леди Сиф, не говорю уж о лишнем весе Вольштагга. Если честно, ему бы вообще запретить входить в город. Так или иначе, Всеотец, это простой вопрос, и мне хотелось бы получить простой ответ, а не мучиться обсуждениями весь день...

– Молчать!

Министр отпрянул, будто ему дали пощечину.

– Усмири этот поток болтовни, не то Один забудет, что ты важное лицо в административном аппарате Асгарда, и поступит с тобой как с надоедливым шутом, каким ты себя только что показал! Да будет тебе известно, что любые обращения к трону я рассматриваю со всей серьезностью и не намерен торопиться ни с одним решением, которое служит на благо Вечного королевства, даже по таким незначительным вопросам, с каким ты пришел!

Служащий тут же упал на колени.

– Примите мои глубочайшие извинения, властитель. Я лишь обеспокоен и удивлен, ведь обычно вы более... стремительно даете мне ответы.

– Наступили тяжелые времена, – мрачно проговорил Один. – Мы... стараемся сохранить золотые яблоки, и нам нужна вся наша бдительность. Ни к чему нельзя относиться небрежно. И все же в твоем случае, я думаю, плитку у Храма титанов стоит заменить. Да будет так!

Вставая с пола, но все еще в полупоклоне, министр проговорил:

– Благодарю, властитель Один. – И покинул тронный зал.

Оставшись наедине с Хильде, Один рухнул на трон и застонал.

Девушке теперь стало еще больше не по себе. За свою жизнь она успела немало повидать: и как Фенрир вырвался на свободу, и как Малекит напал на Асгард, и как Сиф боролась с драконами – и ничто не вызвало в ней такого страха, как Один, который выглядел и вел себя, будто ее отец после плотного ужина.

– Вот это было зрелище, – сказала она, помогая Всеотцу удобнее устроиться на троне.

– Да, но далось оно тяжело, Хильде.

Один говорил хриплым шепотом, но хотя бы имя девушки на этот раз не перепутал. За несколько прошедших часов он называл ее и Сиф, и Фриггой, и Идунн, и Брунгильдой, и даже Джейн.

– Сегодня придет кто нибудь еще? – спросила Хильде.

– Даже если соберутся, пусть советник назначит им встречу в другое время. Пусть подготовят спальню – чтобы восстановить силы, мне нужен продолжительный сон.

Однако не успел Один дать распоряжение, как в сопровождении советника в тронный зал вошли две женщины. Хильде узнала их: это были Ингвильд, жена кузнеца, и ее сестра. Аларик иногда играл с их детьми. Хильде никогда не участвовала в их развлечениях: старший отпрыск этой семьи, Менглад, казался каким то странным, да и Аларик становился таким же в его присутствии.

– Прошу прощения, Всеотец, – едва войдя, сказал советник. – Но Ингвильд и Эрика прождали весь день и говорят, что у них срочное дело.

Один медленно выдохнул и опустил голову.

Советник решил, что это кивок, и подвел женщин к трону. Хильде поморщилась – ей показалось, что Один хотел отослать их прочь, но ему не хватило на это сил. Похоже, отповедь министру далась тяжелее, чем ожидала девушка.

Гостьи опустились на колени перед троном, и Эрика обратилась к правителю:

– Простите нас за настойчивость, властитель.