Регин отвел взгляд.

– В какой то мере.

– Объяснись.

– Мы упаковали в наши рюкзаки столько золота и драгоценностей, сколько смогли поместить. Взяли и изумруд на цепочке, которую бандит носил на шее. Мы собирались вернуться в Настронд и начать жизнь заново. Однако наш путь домой оказался медленным и трудным. Наша ноша была весьма тяжела, а лошади изрядно ослабли, так как мы могли накормить их не в большей степени, чем себя. Как только мы добрались до деревни Мидлуна, тотчас купили себе еды и свежих коней на наше новообретенное богатство.

Однако вскоре мы с братом поссорились. Я хотел вернуться к нашей прежней жизни и использовать столько денег бандита, сколько потребуется для того, чтобы наше дело снова оказалось на плаву, а остальное отложить на старость. Мы все еще были молоды и имели все шансы завести семьи.

Отер, однако, ничего подобного не хотел. «Мы теперь богаты так, как не представляли себе и в самых диких мечтах, брат. Зачем отказываться от этого? Зачем нам работать, зачем расшаркиваться перед покупателями? Зачем проводить долгие дни и ночи в лесах и озерах в попытках поймать добычу? Зачем странствовать по всем рынкам Девяти Миров, торгуясь до последнего со слабоумными, не способными оценить всю красоту нашей работы? И зачем отказываться от денег, когда они лежат перед тобой и достаточно только протянуть руку и взять?»

– Полагаю, ему не удалось переубедить тебя? – с кривой усмешкой поинтересовалась Сиф.

– Не удалось. И однажды ночью он ушел. Прихватив с собой все сокровища и обеих наших лошадей. Мне он оставил только изумрудный амулет и записку, в которой просил не искать его.

У меня не осталось ни ресурсов, ни денег за исключением изумруда, средств с продажи которого едва бы хватило на месяц. Так что я решил вернуться в хижину бандита. Я надеялся найти в ней достаточно провизии, да и вообще у меня появилась бы крыша над головой на время, необходимое для осмысления своей дальнейшей судьбы. Все планы на будущее я строил, исходя из того, что в моем распоряжении будет половина добычи.

На следующий день после моего возвращения в хижину, разнесши дверь в щепки, вломился гном. Увидев меня сидящим на полу, он застыл с задранным над головой топором. «Кто ты такой и что ты сделал с Зигфридом?»

– Полагаю, – вставила Сиф, – Зигфридом звали бандита.

Регин кивнул.

– Я ответил гному: «Он мертв, а его золото и драгоценности забрал человек по имени Отер». Гном уставился на медальон, висевший у меня на шее. «А где ты раздобыл этот медальон?» Мой меч лежал в другой комнате, а в тоне гнома сквозила нескрываемая угроза, так что я решил не юлить. «Я снял его с тела Зигфрида. Отер – мой брат, и мы вместе отыскали Зигфрида, чтобы отомстить за смерть нашего отца. Но если я хотел лишь возмездия, то Отер решил воспользоваться возможностями, которые ему сулили богатства Зигфрида. Он бросил меня, оставив лишь этот изумруд». «Тогда твой брат – глупец, – ответил мне гном, – поскольку этот изумруд – оберег, защищающий владельца от любых проклятий».

Слова гнома удивили меня, но вместе с тем и порадовали, по очевидным причинам, – лично я нашел защиту от любых проклятий весьма полезным свойством. «Я не сомневаюсь, – сказал я гному, – что Зигфрид пользовался этим медальоном, стремясь защититься от любых проклятий, которые могли быть наложены на украденную им добычу».

«Ты говоришь истину, незнакомец, – ответил мне гном, – ибо золото, что он украл у гномов, еще как проклято».

Сиф покачала головой.

– Гном тоже сказал истину, назвав твоего брата глупцом. Те, кто крадет у гномов, очень быстро жалеют о содеянном.

– Это точно, – вздохнул Регин. – Гном пощадил мою жизнь, удовлетворившись тем обстоятельством, что Зигфрид мертв.