Часов около десяти, когда во дворе еще пели несколько
загулявших гостей, Анхела Викарио прислала за чемоданчиком с туалетными
принадлежностями, который стоял у нее в гардеробе, в спальне, и Пура Викарио
хотела отослать ей еще чемодан с повседневной одеждой, но посыльный очень
торопился. Она спала крепким сном, когда в дверь постучали. "Три раза, не
спеша, один за другим,- рассказала она моей матери,- странный стук - как с
дурными вестями". Не зажигая света, она открыла дверь и в отсвете уличного
фонаря увидела Байардо Сан Романа, в незастегнутой шелковой рубахе и брюках
на подтяжках. "А сам зеленый, будто во сне привиделся",- рассказывала Пура
Викарио моей матери. Анхела Викарио стояла в тени, так что Пура Викарио
увидела дочь, только когда Байардо Сан Роман схватил Анхелу за руку и вывел
на свет. Атласное платье висело на ней клочьями и по талии она была обернута
в полотенце. Пура Викарио решила, что они на автомобиле свалились в пропасть
и там, на дне, нашли свою смерть.
- Пречистая Матерь Божья,- проговорила она в ужасе. - Отвечайте, если
вы еще на этом свете.
Байардо Сан Роман не вошел, а только тихонько подтолкнул к двери свою
жену, не вымолвив ни слова. Потом поцеловал Пуру Викарио в щеку и проговорил
с глубочайшей горестью, но очень ласково:
- Спасибо за все, мама. Вы - святой человек.
Только Пура Викарио знала, что произошло в следующие два часа, и тайну
эту она унесла с собой в могилу. "Помню лишь: одной рукой она держала меня
за волосы, а другой била с такой яростью, что я думала, убьет",- рассказала
мне Анхела Викарио. Однако мать проделала все так осмотрительно, что ее
собственный муж и старшие дочери, спавшие в других комнатах, ничего не
узнали до самого рассвета, когда катастрофа уже разразилась.
Близнецы вернулись домой, когда не было еще трех - мать срочно послала
за ними. Анхелу Викарио они нашли в столовой, лицо в синяках, она лежала
ничком на софе, но плакать - уже не плакала. "Я больше не боялась,- сказала
она мне.- Наоборот: как будто наконец избавилась от кошмарного сна, и одного
хотела - чтобы все поскорее кончилось и можно было заснуть". Педро Викарио,
наиболее решительный из двух братьев, поднял ее за талию с софы и посадил на
обеденный стол.
- Ну, голубушка,- сказал он ей, дрожа от ярости,- скажи нам, кто он.
Она медлила ровно столько, сколько понадобилось, чтобы произнести имя.
Она отыскала его в потемках памяти, выхватила с первого взгляда из путаницы
имен этого и иного мира, и метко, без промаха, пригвоздила к стене, словно
пойманную беззаботную бабочку, чей приговор испокон веков известен.
- Сантьяго Насар,- сказала она.
Адвокат изложил версию убийства в целях законной защиты чести,
присяжные поверенные приняли ее, а близнецы в последнем слове заявили, что
случись такое тысячу раз, они бы тысячу раз сделали то же самое и по тем же
причинам. Они сами догадались защищать себя так с того момента, как сдались
у порога городской церкви через несколько минут после совершения
преступления. |