Суворова в подавлении восстания 1773-1774 гг.

     "Следственного дела о  Пугачеве"  в  фондах  военного  министерства  не

оказалось (оно было запечатано  в  Государственном  архиве  и  не  подлежало

вскрытию без личного указания царя), и вместо него в распоряжение Пушкина  с

25 февраля 1833  г.  стали  поступать  из  архивов  военной  коллегии  сотни

документов секретной переписки о  восстании  1773-1774  гг.  и  о  действиях

военных и гражданских властей по его ликвидации. Ближайшее знакомство с этим

исключительным  по  своей  политической  значимости  материалом   заставляет

Пушкина отложить на некоторое время задуманный им роман, вместо  которого  в

его бумагах  появляются  наброски  первых  глав  исторической  монографии  о

Пугачеве.

     Работа над неизданными документальными данными  о  восстании  1773-1774

гг. с самого начала шла в неразрывной связи с собиранием и изучением скудных

печатных свидетельств  русской  и  западноевропейской  печати  как  о  самом

Пугачеве, так и о том крае, в котором пылал "мятеж",  и  о  яицком  казачьем

войске, взявшем на себя инициативу восстания.

     Особенно широко использованы были Пушкиным на первых стадиях его работы

такие    капитальные    общеисторические,     статистико-экономические     и

этнографические труды, как "Топография Оренбургская" П. И.  Рычкова  (1762),

как "Историческое  и  статистическое  обозрение  уральских  казаков"  А.  И.

Левшина (1823), как его же "Описание  киргиз-казачьих  или  киргиз-кайсацких

орд и степей" (1832). Из редких  документальных  и  мемуарных  публикаций  о

восстании Пугачева Пушкин критически учел уже в первой редакции своего труда

"Записки о жизни и службе А. И.  Бибикова"  (1817),  исторический  очерк  Д.

Зиновьева "Михельсон в бывшем в  Казани  возмущении"  (1807),  замечательную

анонимную публикацию  о  восстании  Пугачева  в  ежегоднике  А.  Ф.  Бюшинга

"Magazin für die neue Histoire und  Geographie"  (Halle,  1784),  книгу

Жана-Шарля Лаво "Histoire de Pierre III, Empereur de Russie", приложением  к

которой является специальный  обзор  событий  1773-1774  гг.  под  названием

"Histoire de la révolte de Pugatschef" (1799) и многие другие русские

и зарубежные труды о России второй половины XVIII столетия.

     При изучении этих  источников  ни  один  хоть  сколько-нибудь  значимый

документ,  рассказ  или  даже  анекдот,  относящийся  к  истории   восстания

Пугачева, не прошел мимо внимания Пушкина. Извлекая крупицы истины из самых,

казалось бы, ненадежных изданий, Пушкин ставил  на  службу  своей  концепции

крестьянской войны 1773-1774 гг. даже прямые ошибки своих  предшественников,

промахи которых  позволяли  ему  особенно  убедительно  дискредитировать  на

страницах  "Пугачева"  официозную  и   реакционно-дворянскую   историографию

("Обозрение царствования и свойств Екатерины Великия" П.